Предисловие
Прочитав данное произведение, некоторые не скрывали своей обиды из-за того, «что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени». По мнению других, автор «нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых».
На самом же деле «Герой Нашего Времени... точно портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии». Подлинность Печорина вызывает раздражение оттого, что в этом образе больше правды, чем этой правды хотят читатели.
Автор рисует современного человека с присущими ему людскими пороками и не пытается указать причину, как от них избавиться. «Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить — это уж Бог знает!»
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
БЭЛА
Автор едет из Тифлиса на перекладных, везя с собой небольшой чемодан, в котором содержатся путевые заметки о Грузии.
По дороге автор знакомится со штабс-капитаном Максимом Максимычем. «На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду». Автор вместе с Максимом Максимычем останавливается на ночлег в дымной сакле, так как комнаты для проезжающих на станции не нашлось.
За чаем автор предлагает своему собеседнику рассказать о чем-нибудь интересном, что произошло в здешних местах. Максим Максимыч повествует о Григории Александровиче Печорине: «Он явился ко мне в полной форме и объявил, что ему велено остаться у меня в крепости. Он был такой тоненький, беленький, на нем мундир был такой новенький, что я тотчас догадался, что он на Кавказе у нас недавно...»
В крепость за Тереком Печорин приехал на службу. Этот человек отличался странностями, а также противоречивым и загадочным характером («в дождик, в холод целый день на охоте; все иззябнут, устанут — а ему ничего. А другой раз сидит у себя в комнате, ветер пахнет, уверяет, что простудился; ставнем стукнет, он вздрогнет и побледнеет; а при мне ходил на кабана один на один...»).
Автор интересуется, в течение какого времени Максим Максимыч жил с Печориным. Тот ему отвечает, что длилось это около года и этот год для него памятен. «Ведь есть, право, этакие люди, у которых на роду написано, что с ними должны случаться разные необыкновенные вещи!»
В тех же местах, по соседству с крепостью, где служили Печорин и Максим Максимыч, жил князь, у которого был сын Азамат. Юноше было около пятнадцати лет, и он был горяч и своенравен. Зная это, многие умышленно поддразнивали его. Княжеский сын повадился ездить в крепость. Старый князь выдавал замуж свою старшую дочь и по этому случаю сам отправился в крепость, чтобы пригласить к себе Печорина и Максима Максимыча.
Максим Максимыч рассказывает о том, как здесь празднуют свадьбу: «Сначала мулла прочитает им что-то из Корана; потом дарят молодых и всех их родственников; едят, пьют бузу; потом начинается джигитовка, и всегда один какой-нибудь оборвыш, засаленный, на скверной, хромой лошаденке, ломается, паясничает, смешит честную компанию; потом, когда смеркнется, в кунацкой начинается, по-нашему сказать, бал».
На этой свадьбе к Печорину подошла Бэла, которая была младшей дочерью князя, и «пропела ему... как бы сказать?.. вроде комплимента». Печорин встал, поклонился ей и попросил Максима Максимыча, чтобы тот перевел ей его ответ. Девушка была так хороша, что не могла не понравиться Печорину.
Среди гостей на свадьбе находился «старый знакомец» Максима Максимыча Казбич, который тоже любовался красотой Бэлы, не сводя с девушки неподвижных, огненных глаз. О Казбиче говорили, «что он любит таскаться за Кубань с абреками, и, правду сказать, рожа у него была самая разбойничья: маленький, сухой, широкоплечий... А уж ловок-то, ловок-то был, как бес!..»
Кроме того, Казбич был хозяином необычайно красивого коня Карагёза, из-за которого ему завидовали многие. Скакуна неоднократно пытались украсть, только не удавалось. «Как теперь гляжу на эту лошадь: вороная как смоль, ноги — струнки, и глаза не хуже, чем у Бэлы; а какая сила! скачи хоть на пятьдесят верст; а уж выезжена — как собака бегает за хозяином, голос даже его знала! Бывало, он ее никогда и не привязывает. Уж такая разбойничья лошадь!..»
Максим Максимыч выходит на воздух освежиться и заодно проверить, на месте ли их лошади. Случайно он слышит разговор между Казбичем и Азаматом. Казбич рассказывает, как дорог ему его конь, который от пуль его спас и сам чуть не погиб и с которым он с тех пор не разлучался.
Княжеский сын готов что угодно отдать за коня, но Казбич лишь посмеивается над его предложениями. Тогда Азамат обещает выкрасть для Казбича свою сестру Бэлу: «Неужели не стоит Бэла твоего скакуна?» Но Казбич отказывается, подшучивая над юношей. Княжеский сын в ярости. Между ними возникает стычка, Азамат вбегает в саклю в разорванном бешмете и обвиняет Казбича в том, что тот хотел его зарезать. Воспользовавшись суматохой, Казбич вскакивает на коня и скрывается.
Максим Максимыч и Печорин возвращаются в крепость. От Максима Максимыча Печорину становится известно о причине стычки между княжеским сыном и Казбичем.
Дня через четыре, когда Азамат вновь приезжает в крепость, Печорин умышленно заводит разговор о коне Казбича. Княжеский сын приходит в бешенство. Такое с тех пор случалось постоянно, когда Азамат появлялся в крепости. Наконец Печорину удалось заключить сделку с юношей, который должен был привезти свою сестру Бэлу в крепость в обмен на коня.
Вечером Печорин выехал из крепости и вернулся с Азаматом, поперек седла которого лежала Бэла. Ранним утром следующего дня Казбич приводит на продажу десять баранов. Максим Максимыч приглашает его выпить чаю. Воспользовавшись тем, что Казбич сидит в доме, Азамат вскакивает на коня и исчезает. Казбич стреляет вслед, но пуля летит мимо. Он разбивает ружье, падает на землю и рыдает. Почти сутки пролежал на дороге Казбич, не скрывая своего горя. Узнав имя похитителя, он намеревается отомстить и направляется в аул. Там Казбич никого не нашел, так как князь был в отъезде, а Азамат исчез, подозревая, что его будут искать.
Попытки Максима Максимыча усовестить Печорина оказываются безуспешными. Тот говорит, что не намерен ничего менять, так как девушка ему нравится. Делая каждый день подарки Бэле, Печорин надеется, что приручит красавицу дикарку и та полюбит его. Максим Максимыч весьма в этом сомневается, и Печорин заключает с ним пари, что через неделю Бэла станет его. Печорин отправляет нарочного в Кизляр за разными покупками, и тот привозит множество разных персидских материй. Девушка становится ласковее, доверчивее. Тогда Печорин делает вид, что покидает крепость навсегда. Бэла с признаниями в любви бросается к нему на шею. Тем временем в крепости становится известно о гибели старого князя. Казбич, заподозрив, что Азамат с разрешения отца выкрал его коня, подкараулил князя у дороги за аулом, когда тот возвращался из напрасных поисков за дочерью, и ударом кинжала убил его.
Утром следующего дня автор вместе с Максимом Максимычем снова трогается в путь. Приводится описание необыкновенно красивой, дикой, буйной кавказской природы.
После многих хлопот Максим Максимыч и автор добираются до скудного приюта, который состоял из двух саклей, где их радушно приняли оборванные хозяева. Максим Максимыч заканчивает свою историю про Бэлу.
Бэлу Максим Максимыч любил словно дочь, ведь своей семьи у него никогда не было. Щадя девушку, от нее скрывали известие о смерти отца. После того как девушка узнала об этом, она «дня два поплакала, а потом забыла». Четыре месяца жизнь Печорина и Бэлы была безоблачной. Однако вскоре Печорин все чаще «стал снова задумываться» и под предлогом, что отправляется на охоту, все чаще стал отлучаться из крепости. Бэла чувствовала себя покинутой и поэтому страдала. «Если он меня не любит, то кто ему мешает отослать меня домой? Я его не принуждаю. А если это так будет продолжаться, то я сама уйду: я не раба его — я княжеская дочь!»
Однажды Максим Максимыч и Бэла, гуляя вдоль крепостной стены, увидели Казбича, который скакал на лошади старого князя. По возвращении с охоты Печорин, узнав о том, что появился Казбич, запрещает Бэле выходить из крепости. Видя, что Печорин охладел к Бэле, Максим Максимыч упрекает его в этом. В ответ на это Печорин говорит: «...у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, Бог ли так меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив; разумеется, это им плохое утешение — только дело в том, что это так. В первой моей молодости, с той минуты, когда я вышел из опеки родных, я стал наслаждаться бешено всеми удовольствиями, которые можно достать за деньги, и, разумеется, удовольствия эти мне опротивели. Потом пустился я в большой свет, и скоро общество мне также надоело; влюблялся в светских красавиц и был любим, — но их любовь только раздражала мое воображение и самолюбие, а сердце осталось пусто... Я стал читать, учиться — науки также надоели; я видел, что ни слава, ни счастье от них не зависят нисколько, потому что самые счастливые люди — невежды, а слава — удача, и чтоб добиться ее, надо только быть ловким. Тогда мне стало скучно... Вскоре перевели меня на Кавказ: это самое счастливое время моей жизни. Я надеялся, что скука не живет под чеченскими пулями, — напрасно: через месяц я так привык к их жужжанию и к близости смерти, что, право, обращал больше внимания на комаров, — и мне стало скучнее прежнего, потому что я потерял почти последнюю надежду. Когда я увидел Бэлу в своем доме, когда в первый раз, держа ее на коленях, целовал ее черные локоны, я, глупец, подумал, что она ангел, посланный мне сострадательной судьбою... Я опять ошибся: любовь дикарки немногим лучше любви знатной барыни; невежество и простосердечие одной так же надоедают, как и кокетство другой. Если вы хотите, я ее еще люблю, я ей благодарен за несколько минут довольно сладких, я за нее отдам жизнь, — только мне с нею скучно... Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть, больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустое день ото дня; мне осталось одно средство: путешествовать».
Печорин уговаривает штабс-капитана отправиться с ним на кабана. Григорий Александрович не хотел возвращаться без добычи — «таков уж был человек: что задумает, подавай; видно, в детстве был маменькой избалован». Охота оказалась неудачной. Уже подъезжая к крепости, они услышали выстрел. Как оказалось, пробравшись в крепость, Казбич похитил Бэлу. Печорин и Максим Максимыч бросились за ним вслед. Во время преследования Печорину удалось ранить лошадь Казбича: пуля перебила ей заднюю ногу. Понимая, что скрыться от преследователей не удастся, Казбич кинжалом ранил Бэлу. «Такой злодей: хоть бы в сердце ударил — ну, так уж и быть, одним разом все бы кончил, а то в спину... самый разбойничий удар!» Печорин напрасно целовал холодные губы Бэлы, ничто не могло привести ее в себя. Бэлу привезли в крепость, где ее осмотрел лекарь. После долгих мучений, спустя два дня. девушка умерла.
Максим Максимыч рассказал, как случилось, что Казбичу удалось похитить Бэлу. Было жарко, и она вышла из крепости к речке, опустила ноги в воду. Именно в этот момент к ней подкрался Казбич, зажал рот и потащил в кусты.
На следующий день после ранения Бэла пришла в себя, ночью стала бредить. Когда бред прошел, Бэла «начала печалиться о том, что она не христианка, и что на том свете душа ее никогда не встретится с душою Григория Александровича, и что иная женщина будет в раю его подругой».
После того как Бэла умерла, Максим Максимыч и Печорин выходят на крепостной вал: «...долго мы ходили взад и вперед рядом, не говоря ни слова, загнув руки на спину; его лицо ничего не выражало особенного, и мне стало досадно: я бы на его месте умер с горя. Наконец он сел на землю, в тени, и начал что-то чертить палочкой на песке. Я, знаете, больше для приличия, хотел утешить его, начал говорить; он поднял голову и засмеялся... У меня мороз пробежал по коже от этого смеха...»
Бэлу похоронили за крепостью, у речки.
После долгой болезни, спустя три месяца, Печорина перевели в Грузию. С тех пор Максим Максимыч больше его не встречал.
Автор и Максим Максимыч отправляются в дорогу. Автор снова заводит разговор о Бэле и о Печорине, интересуется судьбою Казбича. «Слышал я, — отвечает Максим Максимыч, — что на правом фланге у шапсугов есть какой-то Казбич, удалец, который в красном бешмете разъезжает шажком под нашими выстрелами и превежливо раскланивается, когда пуля прожужжит близко; да вряд ли это тот самый!..»
В Коби автор расстается с Максимом Максимычем.
МАКСИМ МАКСИМЫЧ
Какое-то время автор путешествует самостоятельно и останавливается в гостинице, где вынужден провести несколько дней. Спустя день рано утром во двор въезжает повозка, которую сопровождает Максим Максимыч. Автор предлагает Максиму Максимычу разделить с ним комнату, тот соглашается. Штабс-капитан готовит фазана. Говорить не о чем, а потому оба молчат: автор у окна, а Максим Максимыч у затопленной печи.
На постоялый двор приезжает коляска, и лакей сообщает автору и Максиму Максимычу, что она принадлежит Печорину. Максим Максимыч рад известию. Слуга сообщает ему, что хозяин ужинает у полковника Н... Максим Максимыч просит лакея: «Коли пойдешь, так скажи, что здесь Максим Максимыч; так и скажи... уж он знает... Я тебе дам восьмигривенный на водку...» Штабс-капитан уверен, что Печорин, услышав о нем, сразу же прибежит, чтобы с ним повидаться. Напрасно он ждет Печорина у ворот на скамейке.
Автор приглашает штабс-капитана выпить чаю. Сначала тот отказывается, но потом соглашается, наспех выпивает чашку чая и снова отправляется за ворота, откуда возвращается очень поздно.
Утром Максим Максимыч направляется к коменданту, попросив автора, чтобы тот в случае, если появится Печорин, послал за ним. Вместе с полковником Н... появляется Печорин, автор рисует его портрет.
«Он был среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев. Его походка была небрежна и ленива, но я заметил, что он не размахивал руками — верный признак некоторой скрытности характера... Когда он опустился на скамью, то прямой стан его согнулся, как будто у него в спине не было ни одной косточки; положение всего его тела изобразило какую-то нервическую слабость; он сидел, как сидит Бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах после утомительного бала. С первого взгляда на лицо его я бы не дал ему более двадцати трех лет, хотя после я готов был дать ему тридцать. В его улыбке было что-то детское. Его кожа имела какую-то женскую нежность; белокурые волосы, вьющиеся от природы, так живописно обрисовывали его бледный, благородный лоб, на котором, только по долгом наблюдении, можно было заметить следы морщин, пересекавших одна другую и, вероятно, обозначавшихся гораздо явственнее в минуты гнева или душевного беспокойства. Несмотря на светлый цвет его волос, усы его и брови были черные — признак породы в человеке, так, как черная грива и черный хвост у белой лошади. Чтоб докончить портрет, я скажу, что у него был немного вздернутый нос, зубы ослепительной белизны и карие глаза; о глазах я должен сказать еще несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак — или злого нрава, или глубокой постоянной грусти. Из-за полуопущенных ресниц они сияли каким-то фосфорическим блеском, если можно так выразиться. То не было отражение жара душевного или играющего воображения: то был блеск, подобный блеску гладкой стали, ослепительный, но холодный; взгляд его — непродолжительный, но проницательный и тяжелый, оставлял по себе неприятное впечатление нескромного вопроса и мог бы казаться дерзким, если б не был столь равнодушно спокоен... Скажу в заключение, что он был вообще очень недурен и имел одну из тех оригинальных физиономий, которые особенно нравятся женщинам светским».
Печорин собирается в дорогу, уже заложили лошадей. Автор просит его задержаться, так как Максим Максимыч хотел увидеться с ним. В ответ на это Печорин замечает: «Ax, точно!.. мне вчера говорили; но где же он?» Максим Максимыч прибегает в гостиницу, «он хотел кинуться на шею Печорину, но тот довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку. Штабс-капитан на минуту остолбенел, но потом жадно схватил его руку обеими руками: он еще не мог говорить».
Печорин сообщает, что едет в Персию. Максиму Максимычу не терпится узнать, чем он занимался все это время. Улыбаясь, Печорин отвечает, что скучал. При упоминании о Бэле «Печорин чуть-чуть побледнел и отвернулся...
— Да, помню! — сказал он, почти тотчас принужденно зевнув...»
Штабс-капитан не хочет отпускать Печорина, а тот спешит в дорогу. Старик сердится, когда Печорин благодарит его за то, что он его не забыл.
Печорин уже в коляске, когда Максим Максимыч, ухватясь за дверцы, интересуется, что ему делать с «бумагами». Печорин бросает: «Что хотите!» Максим Максимыч хочет узнать, встретятся ли они еще когда-нибудь, но Печорин знаком дает понять, что «вряд ли! да и зачем!».
Максим Максимыч долго провожает взглядом коляску, в которой уехал Печорин. «Мы были приятели, — говорит он, скрывая слезу досады, — ну, да что приятели в нынешнем веке!.. Что ему во мне? Я не богат, не чиновен, да и по летам совсем ему не пара... Да я всегда знал, что он ветреный человек, на которого нельзя надеяться... А, право, жаль, что он дурно кончит... да и нельзя иначе!..»
Автор просит Максима Максимыча, который очень расстроен такой встречей с Печориным, отдать ему «бумаги». Максим Максимыч бросает на землю одну за другой тетрадки: «Вот они все. Поздравляю вас с находкою...» Автор собирается в дорогу. Максим Максимыч остается, поскольку должен увидеться с комендантом.
«Я понял его: бедный старик, в первый раз от роду, может быть, бросил дела службы для собственной надобности, говоря языком бумажным, — и как же он был награжден!»
Автор уезжает один.
ЖУРНАЛ ПЕЧОРИНА
Предисловие
Поскольку, возвращаясь из Персии, Печорин умер, то автор считает, что он вправе печатать под своим именем чужое произведение. Автор поясняет причины, которые заставили его посвятить других в сердечные тайны человека, которого он видел всего лишь раз в жизни.
«Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она — следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление... Хотя я переменил все собственные имена, но те, о которых в нем говорится, вероятно, себя узнают, и, может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли человека, уже не имеющего отныне ничего общего с здешним миром: мы почти всегда извиняем то, что понимаем».
Автор публикует только то, что касается жизни Печорина на Кавказе. В его руках остается еще одна тетрадь, повествующая о всей жизни Печорина, которая, возможно, когда-нибудь предстанет перед читателем.
Что касается мнения автора о характере Печорина, то оно заключено в названии книги.
ТАМАНЬ
Повествование ведется от лица Печорина. «Тамань — самый скверный городишко из всех приморских городов России. Я там чуть-чуть не умер с голода, да еще вдобавок меня хотели утопить».
Поздно ночью приезжает герой в Тамань на перекладной тележке. Не найдя ни одной свободной казенной квартиры, десятник ведет Печорина в хату на самом берегу моря. По словам десятника, «там нечисто». Но Печорин так устал, что не придает значения этому замечанию.
В доме находится слепой мальчик, к лицу которого Печорин подносит зажженную серную спичку. «Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с потерею члена душа теряет какое-нибудь чувство».
Из слов слепого мальчика Печорину становится известно, что тот живет один, что у хозяйки была дочь, «да утикла за море с татарином», «лодочником из Керчи».
Печорин заметил, что в хате не было ни одного образа. Он не мог заснуть. Через час он увидел, что мальчик, взяв под мышку узел, отправился к берегу моря по узкой крутой тропинке. Печорин последовал за ним. Когда слепой мальчик добрался до берега, «он шел так близко от воды, что казалось, сейчас волна его схватит и унесет; но, видно, это была не первая его прогулка, судя по уверенности, с которой он ступал с камня на камень и избегал рытвин». Через несколько минут к нему подошла девушка и сообщила, что из-за сильной бури Янко не приплывет. Но мальчик возразил ей: «Янко не боится бури». Печорин обратил внимание на то, что с ним слепой говорил малороссийским наречием, а с девушкой изъяснялся чисто по-русски! Спустя минут десять появилась черная точка, которая стала приближаться к берегу. Из лодки вышел мужчина в татарской бараньей шапке. Все трое берут на плечи по узлу и уходят вдоль по берегу. Печорин возвращается в хату.
На следующее утро Печорин направляется к коменданту узнать, когда ему можно будет отправиться в Геленджик. Тот говорит ему, что пока плыть не на чем, но «дня через три, четыре придет почтовое судно».
В хате, где остановился Печорин, его встречает казак, с которым он сюда пришел вечером, и сообщает, что пришла старуха с дочерью. Схватив слепого мальчишку за ухо, Печорин пытается узнать у него, куда тот ходил ночью с узлом. Тот плачет, кричит, что никуда не ходил. Старуха ворчит, что мучают убогого. Прошло несколько более часа. Печорин услышал песню девушки. По голосу Печорин узнал девушку: именно ее он видел ночью на берегу. Та пытается заигрывать с постояльцем, то и дело попадаясь ему на глаза. Печорину кажется, что такой девушки ему не приходилось встречать ранее. «Она была далеко не красавица», но «в ней было много породы», которая «большею частью изобличается в поступи, в руках и ногах; особенно нос очень много значит. Правильный нос в России реже маленькой ножки. Моей певунье казалось не более восемнадцати лет». Под вечер он пытается узнать о ней, кто она такая, но та ничего не говорит о себе. Тогда Печорин сообщает ей, что видел ее ночью на берегу моря. В ответ на это она хохочет. «Много видели, да мало знаете, а что знаете, так держите под замочком». Печорин угрожает донести на нее коменданту.
Смерклось, Печорин допивал второй стакан чая, когда вошла девушка и, сев против него, устремила на него глаза. «...И не знаю почему, но этот взор показался мне чудно-нежен; он мне напомнил один из тех взглядов, которые в старые годы так самовластно играли моею жизнью». Печорин видит, как взволнована девушка. «...Вдруг она вскочила, обвила руками мою шею, и влажный, огненный поцелуй прозвучал на губах моих». Девушка назначает Печорину свидание ночью на берегу. Взяв пистолет, Печорин предупреждает казака, что тому следует бежать на берег, если услышит выстрел. Девушка и Печорин садятся в лодку и отплывают от берега. Говоря, что любит, девушка обнимает и целует Печорина. Ей удается вытащить у него пистолет и выбросить его в воду. Печорин в недоумении, испуган, так как не умеет плавать. Девушка уверена в том, что он донесет, а потому намерена утопить его. После неравной схватки она сама оказывается за бортом лодки.
Печорин находит на дне лодки половину старого весла и гребет к пристани. После этого он взбирается на утес и наблюдает оттуда за тем, как на берегу встречаются девушка и приплывший вскоре Янко. Появляется слепой мальчишка с мешком. Татарин ему говорит, что он вынужден искать работу в другом месте, что девушка поедет с ним, что старухе пора умирать, «зажилась, надо знать и честь», что они здесь больше не покажутся. Слепой мальчишка просит взять его с собой, но слышит: «На что мне тебя?» Татарин положил что-то в руку слепому, а потом бросил на берег еще монету, которая ударилась о камень. Мальчишка монету не поднял. Татарин и девушка уплывают. Слепой остается на берегу и долго рыдает. Печорин задается вопросом: «И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!»
По возвращении в хату Печорин увидел спящего казака, который обеими руками держал ружье, и вдруг обнаружил, что мальчишка украл его вещи: шкатулку, шашку с серебряной оправой, дагестанский кинжал, который был подарен ему приятелем. Разбудив казака, Печорин побранил его.
На следующее утро Печорин отправляется в Геленджик, уже не думая о тех людях, в чью судьбу он так неожиданно ворвался. «Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще с подорожной по казенной надобности!..»
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
(Окончание журнала Печорина)
КНЯЖНА МЕРИ
Эта повесть написана в форме дневниковых записей.
11-го мая.
Печорин приехал в Пятигорск, где нанял на самом высоком месте квартиру, из окон которой отрывается чудесный вид.
Он направляется к Елисаветинскому источнику, где собирается «водяное общество».
Идя бульваром, Печорин встречает «большею частию семейства степных помещиков», которые провожали его взглядами «с нежным любопытством», но, «узнай армейские эполеты... с негодованием отвернулись». Местные дамы благосклоннее, они «привыкли на Кавказе встречать под нумерованной пуговицей пылкое сердце и под белой фуражкой образованный ум. Эти дамы очень милы; и долго милы!»
Печорин обгоняет толпу мужчин, штатских и военных, которые, как он узнал после, «составляют особенный класс людей между чающими движения воды. Они пьют — однако не воду, гуляют мало, волочатся только мимоходом; они играют и жалуются на скуку. Они франты: опуская свой оплетенный стакан в колодезь кислосерной воды, они принимают академические позы; штатские носят светло-голубые галстуки, военные выпускают из-за воротника брыжи. Они исповедывают глубокое презрение к провинциальным домам и вздыхают о столичных аристократических гостиных, куда их не пускают».
Печорин останавливается на краю горы, рассматривая живописную окрестность, и слышит знакомый голос. Происходит встреча с Грушницким, с которым он познакомился, находясь в действующем отряде. Грушницкий поехал на воды неделей ранее Печорина, после ранения в ногу.
«Грушницкий — юнкер. Он только год в службе, носит, по особенному роду франтовства, толстую солдатскую шинель. У него георгиевский солдатский крестик. Он хорошо сложен, смугл и черноволос; ему на вид можно дать двадцать пять лет, хотя ему едва ли двадцать один год. Он закидывает голову назад, когда говорит, и поминутно крутит усы левой рукой, ибо правою опирается на костыль. Говорит он скоро и вычурно: он из тех людей, которые на все случаи жизни имеют готовые пышные фразы, которых просто прекрасное не трогает и которые важно драпируются в необыкновенные чувства, возвышенные страсти и исключительные страдания. Производить эффект — их наслаждение; они нравятся романтическим провинциалкам до безумия. Под старость они делаются либо мирными помещиками, либо пьяницами — иногда тем и другим. В их душе часто много добрых свойств, но ни на грош поэзии. Грушницкого страсть была декламировать: он закидывал вас словами, как скоро разговор выходил из круга обыкновенных понятий; спорить с ним я никогда не мог. Он не отвечает на ваши возражения, он вас не слушает. Только что вы остановитесь, он начинает длинную тираду, по-видимому имеющую какую-то связь с тем, что вы сказали, но которая в самом деле есть только продолжение его собственной речи.
Он довольно остер: эпиграммы его часто забавны, но никогда не бывают метки и злы: он никого не убьет одним словом; он не знает людей и их слабых струн, потому что занимался целую жизнь одним собою. Его цель — сделаться героем романа. Он так часто старался уверить других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным страданиям, что он сам почти в этом уверился. Оттого-то он так гордо носит свою толстую солдатскую шинель. Я его понял, и он за это меня не любит, хотя мы наружно в самых дружеских отношениях. Грушницкий слывет отличным храбрецом; я его видел в деле: он махает шашкой, кричит и бросается вперед, зажмуря глаза. Это что-то не русская храбрость!..
Я его также не люблю: я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнемся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать».
Со слов Грушницкого, жизнь на водах «довольно прозаическая», здешнее общество нисколько не интересно, выделяются лишь княгиня Лиговская и ее дочь Мери, с которыми ему не удалось пока познакомиться.
Мимо молодых людей проходят «две дамы: одна пожилая, другая молоденькая, стройная». Печорин не смог разглядеть их лиц за шляпками, но замечает, что одеты они хорошо. Это Лиговские, и Мери очень хороша собой.
К Лиговским подходит Раевич, о котором Грушницкий злобно отзывается, на что Печорин замечает: «Ты озлоблен против всего рода человеческого».
Когда дамы, отойдя от колодца, оказываются рядом с молодыми людьми, Грушницкий принимает «драматическую позу с помощию костыля» и произносит по-французски тираду, из которой следует, что он ненавидит людей, чтоб их не презирать. Печорин, видя как на это отреагировала Мери, говорит, что «у нее такие бархатные глаза... нижние и верхние ресницы так длинны, что лучи солнца не отражаются в ее зрачках». Грушницкому это не нравится. Печорин уходит прочь от него. Около получаса он гуляет по виноградным аллеям, затем поспешил домой, но, заметив у источника княжну и Грушницкого, прячется за угол галереи и наблюдает за происходящим. Грушницкий роняет стакан, из которого он пил минеральную воду, но раненая нога не позволяет ему поднять его. Мери поднимает стакан, подает его молодому человеку «с телодвижением, исполненным невыразимой прелести», и, смутившись, убегает так быстро, что Грушницкий не успевает поблагодарить ее.
По-разному расценивают это происшествие Грушницкий и Печорин. Для первого Мери — «это просто ангел». Что до Печорина, то он завидует Грушницкому, но не показывает этого, скептически осаживая его, так как у него «врожденная страсть противоречить».
Проходя по бульвару, молодые люди видят Мери у окна. Грушницкий посылает ей «один из тех мутно-нежных взглядов, которые так мало действуют на женщин». Печорин наводит на нее лорнет, что сердит Грушницкого.
13-го мая.
Печорина посещает русский доктор Вернер, скептик и материалист, как все медики, но в душе поэт.
«Он изучал все живые струны сердца человеческого, как изучают жилы трупа, но никогда не умел он воспользоваться своим знанием... Он был беден, мечтал о миллионах, а для денег не сделал бы лишнего шага... У него был злой язык: под вывескою его эпиграммы не один добряк прослыл пошлым дураком; его соперники, завистливые водяные медики, распустили слух, будто он рисует карикатуры на своих больных, — больные взбеленились, почти все ему отказали...
Его наружность была из тех, которые с первого взгляда поражают неприятно, но которые нравятся впоследствии, когда глаз выучится читать в неправильных чертах отпечаток души испытанной и высокой...
Вернер был мал ростом, и худ, и слаб, как ребенок; одна нога была у него короче другой, как у Байрона; в сравнении с туловищем голова его казалась огромна... Его маленькие черные глаза, всегда беспокойные, старались проникнуть в ваши мысли. В его одежде заметны были вкус и опрятность; его худощавые, жилистые и маленькие руки красовались в светло-желтых перчатках. Его сюртук, галстук и жилет были постоянно черного цвета. Молодежь прозвала его Мефистофелем...»
Между Вернером и Печориным полное взаимопонимание. Печорин осознает, что «к дружбе не способен»:
«...из двух друзей всегда один раб другого, хотя часто ни один из них в этом себе не признается; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае — труд утомительный, потому что надо вместе с этим и обманывать; да притом у меня есть лакеи и деньги!»
Вернер в беседе с Печориным упоминает о том, что княжна увлечена Грушницким, она убеждена, что тот разжалован в солдаты за дуэль. Печорин рад тому, что из этого всего может получиться история, так как завязка уже есть, а потому ему не будет здесь скучно. Княгиня помнит Печорина по Петербургу. Когда она рассказывала о похождениях молодого человека, ее дочь слушала ее с любопытством. По мнению доктора, «княгиня очень любит молодых людей; княжна смотрит на них с некоторым презрением: московская привычка!»
К Лиговским приехала их родственница — «среднего роста, блондинка, с правильными чертами, цвет лица чахоточный, а на правой щеке черная родинка»; это описание внешности напоминает Печорину женщину, «которую любил в старину...». Печорин просит Вернера, чтобы тот никому не говорил об этом. Когда доктор уходит, Печорин грустит, вспоминая былую любовь.
Около шести вечера на бульваре Печорин замечает, что Лиговские сидят на скамье в окружении молодых людей. Остановив «двух знакомых Д... офицеров», Печорин начинает рассказывать смешные истории, привлекая к себе внимание, и вскоре окружение Лиговских перемещается в его круг. Мери интересуется у одного из вернувшихся к ней из вежливости молодых людей, что такого он там услышал. Грушницкий следит за ней. Для Печорина очевидно, что на следующий день Грушницкий будет искать возможности с ней познакомиться, чему та будет рада, потому что ей скучно.
16-го мая.
Поведение Печорина в последующие два дня раздражает княжну. Ей странно, что он не пытается с ней познакомиться. Когда Печорин встретил ее в магазине, где «она торговала чудесный персидский ковер», Печорин «дал сорок рублей лишних и перекупил его». Во время обеда Печорин отправляет нарочного, чтобы тот провел мимо окон Лиговских его черкесскую лошадь, которая была покрыта купленным ковром.
Грушницкому непонятно, почему Печорин категорически отказывается знакомиться с Лиговскими. В планах Грушницкого произвести на Мери благоприятное впечатление, так как он влюблен в девушку. Печорин говорит ему: «Княжна в тебя уж влюблена». Грушницкий замечает, что Мери говорила о Печорине: «Кто этот господин, у которого такой неприятный тяжелый взгляд?»
Печорин пытается убедить Грушницкого в том, что княжна «из тех женщин, которые хотят, чтоб их забавляли»: «Если ты над нею не приобретешь власти, то даже ее первый поцелуй не даст тебе права на второй; она с тобой накокетничается вдоволь, а года через два выйдет замуж за урода, из покорности к маменьке, и станет себя уверять, что она несчастна, что она одного только человека и любила, то есть тебя, но что небо не хотело соединить ее с ним...» Слова Печорина задевают Грушницкого. Он уже приобрел серебряное кольцо с чернью, на внутренней стороне которого было вырезано имя Мери и «рядом — число того дня, когда она подняла знаменитый стакан».
Печорин ждет, когда Грушницкий выберет его в свои поверенные.
У колодца, к которому приходит Печорин, никого нет. Он думает о «молодой женщине с родинкой на щеке». Неожиданно происходит встреча Печорина с Верой. Они садятся и начинают беседовать. Печорин берет ее за руку. На расспросы Печорина Вера отвечает уклончиво, замечает: «С тех пор как мы знаем друг друга, ты ничего мне не дал, кроме страданий...» Молодые люди целуются.
По признанию молодой женщины, она вторично вышла замуж, на этот раз за Семена Васильевича Г...ва, дальнего родственника Лиговских, богача, но больного, хромого и старого человека. «Она вышла за него, — пишет Печорин в дневнике, — для сына... его уважает, как отца, — и будет обманывать, как мужа...» Чтобы иметь возможность встречаться с Верой в доме Лиговских, Печорин обещает молодой женщине, что будет «волочиться за княжной».
Печорин осознает, что он «никогда не делался рабом любимой женщины»: «...напротив, я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь. Отчего это? — оттого ли что я никогда ничем очень не дорожу и что они ежеминутно боялись выпустить меня из рук? Или это — магнетическое влияние сильного организма? Или мне просто не удавалось встретить женщину с упорным характером?»
Вернувшись домой, Печорин скачет в степь, чтобы снять усталость, рассеять тяжелые мысли. Около шести часов пополудни он спускается в овраг, чтобы напоить лошадь. Появляется «шумная и блестящая кавалькада:
дамы в черных и голубых амазонках, кавалеры в костюмах, составляющих смесь черкесского с нижегородским». Впереди всех едут Грушницкий и Мери. Печорин слышит их разговор. Грушницкий кажется Мери романтическим героем. В этот момент появляется Печорин. Княжна испугана, думая, что это черкес, на что тот замечает, что он не более опасен, чем ее кавалер.
Часов в одиннадцать вечера Печорин идет гулять, думая о Вере. Появляется Грушницкий, который был у Лиговских, и нахваливает пение Мери. Он передает слова княжны о Печорине, что он «о себе самого высокого мнения». На это Печорин замечает, что «она не ошибается».
Молодые люди расходятся, поспорив, что Печорин начнет «волочиться за княжной». Он только и ждет того момента, когда Грушницкий порядком наскучит княжне, чтобы влюбить ее в себя.
21-го мая.
В течение недели Печорину не удалось попасть к Лиговским. Грушницкий следует за Мери повсюду. Княгиня не обращает на него никакого внимания, так как «он не жених».
Печорин встречает Веру, которая предлагает ему познакомиться с Лиговскими. На завтрашнем балу в зале ресторации Печорин намерен танцевать с княжной мазурку.
22-го мая.
Лиговские появляются на балу одними из последних. Мери кивком приветствует Грушницкого. Тот счастлив. Печорин слышит, как толстая дама говорит своему кавалеру, Драгунскому капитану, что княжна Лиговская толкнула ее и не извинилась. Тот обещает ее проучить. В ресторации на балу Печорин приглашает на вальс Мери. Пользуясь случаем, он извиняется за свое недавнее поведение.
Из толпы мужчин, среди которых находился драгунский капитан, к Мери направляется пьяный «господин во фраке с длинными усами и красной рожей» и приглашает ее на мазурку. Девушка смущена. Печорин подходит к пьяному и просит его удалиться. После этого девушка сменяет неприязнь на благосклонность. Мери рассказывает о случившемся своей матери, которая благодарит Печорина.
Печорин беседует с Мери и говорит, что она ему нравится, но ее поклонники его отпугивают. Мери говорит, что все они скучные. В удобный момент Печорин как бы невзначай вспоминает о Грушницком, назвав его юнкером.
Отправившись ужинать, Печорин встречает Вернера и говорит ему, что спас княжну «от обморока на бале».
23-го мая.
Вечером, когда Печорин гуляет на бульваре, Грушницкий благодарит его и замечает, что нынче глаза Мери «тусклы и холодны».
Получив приглашение к Лиговским, Печорин направляется к ним в гости. Весь вечер он беседует с Верой, не обращая внимания ни на княжну, ни на ее пение. В разговоре с Печориным Мери говорит ему, что он не слушал, как она пела. В свою очередь Мери любезничает с Грушницким, пытаясь тем самым уязвить самолюбие Печорина, который к этому времени уже осознал, что все идет по задуманному плану. Грушницкий в поведении Мери усматривает то, что хочет видеть: он уверен, что девушка влюблена в него. Печорин несколько раз пытается вмешаться в их разговор, понимает, что он лишний, но это его не огорчает. «Знакомясь с женщиной, я всегда безошибочно отгадывал, будет она меня любить или нет...»
Остаток вечера Печорин проводит в беседе с Верой. Грушницкий и Печорин покидают дом Лиговских вместе. Последний едва удерживается, чтобы не назвать первого глупцом.
29-го мая.
Княжна, наслушавшись рассказов Печорина, начинает видеть в нем необыкновенного человека. Грушницкий уже безумно надоел ей. Она обращается к Печорину с вопросом: «Отчего вы думаете, что мне веселее с Грушницким?» На это тот отвечает, что жертвует «счастию приятеля своим удовольствием...».
3-го июня.
«Я часто себя спрашиваю, зачем я так упорно добиваюсь любви молоденькой девочки, которую обольстить я не хочу и на которой никогда не женюсь?» Для Печорина любовь Мери ничего не значит, ему хочется почувствовать власть над нею. «Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет!» На страдания и радости других Печорин смотрит, как на пищу, способную поддерживать его душевные силы. Для него счастье — «насыщенная гордость». «Зло порождает зло; первое страдание дает понятие о удовольствии мучить другого...»
Тем временем Грушницкого произвели в офицеры, о чем он поведал Печорину. Доктор Вернер, поздравляя Грушницкого, замечает, что солдатская шинель ему подходит больше и что мундир не придаст ему ничего интересного: «...вы до сих пор были исключением, а теперь подойдете под общее правило». Грушницкий счастлив и полон надежд на то, что его эполеты не оставят Мери равнодушной. Печорин спрашивает у Грушницкого, любит ли его Мери. Тот отвечает, что «порядочная женщина этого не скажет». Печорин советует ему беречься: «...она тебя надувает».
На прогулке к провалу, угасшему кратеру, Печорин позволяет себе с сарказмом отзываться о знакомых, что пугает Мери, которая просит избавить ее от всякого рода колкостей: «...я бы лучше желала попасться в лесу под нож убийцы, чем вам на язычок... Я вас прошу не шутя: когда вам вздумается обо мне говорить дурно, возьмите лучше нож и зарежьте меня, — я думаю, это вам не будет очень трудно».
Печорин говорит о себе: «Все читали на моем лице признаки дурных свойств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я ее отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей ее половины...»
В сердце Мери появилось сострадание к Печорину. Поведение ее меняется.
Мери говорит Печорину, что до сего момента ей было незнакомо чувство любви. Печорин замечает, что Мери сожалеет о том, что позволяла себе с холодностью относиться к нему. И снова Печорин скучает, так как предвидит то, что должно случиться.
4-го июня.
Княжна Мери рассказывает о своих чувствах к Печорину Вере, на что та отвечает ревностью. Печорин готов уехать вслед за ней и ее мужем в Кисловодск.
Грушницкий сообщает Печорину о предстоящем празднестве, которое устраивает здешнее начальство. Он надеется произвести на Мери впечатление своим новым мундиром. Печорин на вечере у Лиговских видит, как заинтересована им княжна. Вера от этого страдает. Печорин, «прикрыв все это вымышленными именами», рассказывает драматическую историю знакомства его с Верой, говорит о их любви. После этого Вера оживляется.
5-го июня.
Перед тем как отправиться на бал, в новом мундире, невероятным образом расфранченный, пахнущий розовой помадой и духами, Грушницкий появляется у Печорина и «довольно небрежно» спрашивает: «Ты, говорят, эти дни... волочился за моей княжной?» Тот опровергает этот слух. Грушницкий уходит.
На балу Печорин наблюдает за происходящим со стороны. Грушницкий объясняется с Мери, которая его отвергает. Она говорит ему: «Вам шинель гораздо более к лицу...» Печорин танцует с Мери. Грушницкий собирается ему отомстить. Когда Мери садилась в карету, Печорин поцеловал ее руку. Грушницкому удается объединить против Печорина нескольких человек, среди которых драгунский капитан. Печорина это радует, так как он жаждет острых ощущений.
6-го июня.
Вера уезжает в Кисловодск с мужем. Печорин направляется к Лиговским, но ему сообщают, что Мери больна и не может выйти к нему.
«Я не видел ее! Она больна! Уж не влюбился ли я в самом деле?.. Какой вздор!»
7-го июня.
В одиннадцать часов утра Печорин посещает Лиговских. Мери нервничает, так как считает, что Печорин ее не уважает. Тот извиняется и уходит, слыша ее плач. Вечером к Печорину заходит Вернер и спрашивает, правда ли то, что он женится на княжне. Печорин говорит ему, что это ложь, и сообщает, что переезжает в Кисловодск.
10-го июня.
В Кисловодске Печорин видится с Верой, которая заметно похорошела, так как этому способствовал «живительный горный воздух». Печорин ждет приезда Мери. «Грушницкий с своей шайкой бушует каждый день в трактире».
11 -го июня.
Печорин обедает у Лиговских. Вера по-прежнему ревнует Печорина к княжне. Тот приходит к умозаключению, что «нет ничего парадоксальнее женского ума: женщин трудно убедить в чем-нибудь, надо их довести до того, чтоб они убедили себя сами...»: «Женщины должны бы желать, чтоб все мужчины их так же хорошо знали, как я, потому что я люблю их во сто раз больше с тех пор, как их не боюсь и постиг их мелкие слабости».
12-го июня.
В нескольких верстах от Кисловодска, куда отправилась многочисленная кавалькада посмотреть на закат солнца, при переезде вброд горной речки верхом на лошади Мери испытывает легкое недомогание, и Печорин, поддерживая ее, целует девушку. В ответ на это княжна замечает: «Или вы меня презираете, или очень любите», вызывая его на откровенность. Печорин молчит. Мери, стегнув хлыстом лошадь, присоединяется к остальному обществу, демонстрируя излишнюю веселость. Печорин замечает, что у княжны «просто нервический припадок: она проведет ночь без сна и будет плакать». «Эта мысль мне доставляет необъятное наслаждение: есть минуты, когда я понимаю Вампира...»
Печорин через окно дома слободки наблюдает за военной пирушкой, на которой драгунский капитан, разгорячившись, требует: «Печорина надо проучить!» Собравшиеся обсуждают, как им это сделать. Решено, что Грушницкий должен вызвать Печорина на дуэль. В пистолетах не будет пуль, но об этом Печорин не будет знать. Грушницкий поддерживает заговорщиков.
На следующее утро у колодца Мери признается Печорину в своих чувствах, на что тот говорит ей, что не любит ее.
14-го июня.
Печорин готов на многие жертвы ради женщины, которую любит, но женитьба является исключением. Когда-то в детстве одна гадалка предсказала ему «смерть от злой жены».
15-го июня.
В Кисловодск приезжает фокусник Апфельбаум. Все собираются на представление. Печорин проходит мимо окон Веры и поднимает записку, в которой Вера приглашает его к себе вечером. Печорин отправляется на представление и находит, что там собрались те, с кем бы ему не хотелось встречаться в доме Лиговских. Ближе к назначенному времени он встает и уходит. По дороге он замечает, что кто-то следует за ним. Весь вечер он проводит у Веры. Около двух часов пополуночи он спускается с верхнего балкона на нижний и бросает взгляд на окно княжны Мери. Когда Печорин прыгает на дерн, его хватают Грушницкий и драгунский капитан и пытаются задержать, но он вырывается. Лишь только Печорин добирается домой, в дверь стучат Грушницкий и драгунский капитан и сообщают, что появились черкесы. Печорин отказывается выйти, отговорившись насморком.
16-го июня.
Утром у колодца только и говорят о ночном нападении черкесов на дом Лиговских. Печорин завтракает в ресторации с мужем Веры и слышит, как Грушницкий при свидетелях заявляет, что Печорин провел ночь у Мери. Печорин появляется перед Грушницким и вызывает его на дуэль. Секундантом Печорина становится Вернер, который отправляется обсудить условия дуэли. У него появляются подозрения, что пулею будет заряжен только пистолет Грушницкого.
Перед дуэлью, ночью, Печорин предается размышлениям: «Зачем я жил? для какой цели я родился?.. А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные... Но я не угадал этого назначения, я увлекся приманками страстей пустых и неблагодарных; из горнила их я вышел тверд и холоден как железо, но утратил навеки пыл благородных стремлений — лучший цвет жизни... Моя любовь никому не принесла счастья, потому что я ничем не жертвовал для тех, кого любил: я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страданья — и никогда не мог насытиться... Одни скажут: он был добрый малый, другие — мерзавец. И то и другое будет ложно. После этого стоит ли труда жить? а все живешь — из любопытства: ожидаешь чего-то нового...»
Пытаясь скрыть следы бессонницы, Печорин, «погружаясь в холодный кипяток нарзана», чувствует, что силы возвращаются к нему. После этого они с Вернером отправляются верхом к месту дуэли.
Печорин замечает, каким необыкновенным было наступившее утро.
Вернер интересуется, оставил ли Печорин завещание. Тот отвечает отрицательно. Печорин говорит доктору: «Из жизненной бури я вынес только несколько идей — и ни одного чувства. Я давно уж живу не сердцем, а головою. Я взвешиваю, разбираю свои собственные страсти и поступки с строгим любопытством, но без участия. Во мне два человека: один живет в полном смысле этого слова, другой мыслит и судит его...»
По предложению Печорина было решено стреляться на высокой скале, тогда в случае если кто-то окажется убит, достаточно будет извлечь пулю и все подумают, что произошел несчастный случай: молодой человек упал и разбился.
Дуэлянты вместе со своими секундантами направляются к месту дуэли. «Я подошел к краю площадки и посмотрел вниз, голова чуть-чуть у меня не закружилась; там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал, сброшенных грозою и временем, ожидали своей добычи».
Грушницкий по жребию стреляет первый, и его пуля едва царапает колено Печорина. Печорин просит Вернера зарядить его пистолет. Секундант Грушницкого возражает, так как уверен, что пистолет уже заряжен. Печорин обращается к Грушницкому с предложением закончить дело миром, если тот откажется от своей клеветы. «Стреляйте! — отвечал он, — я себя презираю, а вас ненавижу! Если вы меня не убьете, я вас зарежу ночью из-за угла. Нам на земле вдвоем нет места!..» Печорин стреляет и убивает Грушницкого.
После дуэли Печорин получает две записки: одну от Вернера, из которой следовало, что все улажено, а другую от Веры. В ней она писала ему, что она его не в силах забыть и разлюбить, что она обязана сказать ему все, что накопилось на сердце: «...ты любил меня как собственность, как источник радостей, тревог и печалей, сменявшихся взаимно, без которых жизнь скучна и однообразна... в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, что бы ты ни говорил, есть власть непобедимая; никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше воспользоваться своими преимуществами и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном», что она призналась мужу, что любит Печорина, а теперь уезжает навсегда. Печорин вскакивает на коня и мчится в Пятигорск. «При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете — дороже жизни, чести, счастья!» Он, загнав коня до смерти, пытается настигнуть карету, в которой уехала Вера, но тщетно, а потому вынужден вернуться в Кисловодск. Из слов Вернера Печорин узнает, что по городу поползли слухи о его дуэли с Грушницким. Печорин прощается с Вернером, не надеясь на встречу в будущем.
Получив новое назначение, Печорин направляется в дом Лиговских, где княгиня предлагает ему жениться на ее дочери. Печорин говорит с Мери наедине и признается, что смеялся над ней. «Как я ни искал в груди моей хоть искры любви к милой Мери, но старания мои были напрасны». Княжна бросает ему на прощанье, что ненавидит его. Печорин покидает дом Лиговских.
Находясь в крепости и вспоминая о том, какой шанс предоставила ему судьба, Печорин понимает, что он не смог бы жить счастливо и спокойно. Он сравнивает себя с матросом, чья «душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится...».
ФАТАЛИСТ
Две недели Печорин живет в казачьей станице. Однажды после игры в карты он слышит разговоры офицеров о мусульманском поверье, которое гласит, что судьба человека написана кем-то на небесах, а потому сам он изменить ничего не может.
Среди присутствующих находится поручик Вулич, серб, чья внешность придавала ему «вид существа особенного, не способного делиться мыслями и страстями с теми, которых судьба дала ему в товарищи», очень храбрый, но вместе с тем скрытный человек, который питает страсть исключительно к карточной игре, о чем говорит тот факт, что однажды во время игры раздались выстрелы и все бросились к оружию, но Вулич продолжал играть и затем, когда в цепи застрельщиков увидел своего счастливого понтера, прежде всего отдал ему выигранные тем деньги, а уж потом увлек за собой солдат и вступил в перестрелку с чеченцами.
Вулич предлагает испытать, знает ли человек о своей смерти заранее. Печорин заключает пари, ставя на то, что предопределения не существует. Вулич берет в свидетели майора, а затем идет в спальню и, сняв со стены пистолет, взводит курок и насыпает на полку пороху. Поручик направляется в другую комнату, где просит всех сесть. Печорин внимательно следит за ним и видит «печать смерти на бледном лице его». Он говорит Вуличу, что тот нынче умрет. Вулич к этим словам относится с сомнением. Он интересуется у майора, заряжен ли пистолет. Печорин по просьбе Вулича бросает кверху карту: червонного туза. Поручик приставляет дуло пистолета к виску. Осечка. После выстрела в фуражку, которая висела над окном, для всех становится очевидным, что пистолет был заряжен. Вулич спокойно берет со стола деньги, которые проспорил ему Печорин.
Печорин пишет, что ему, когда он возвращался домой, стало смешно при воспоминании о том, «что были некогда люди премудрые, думавшие, что светила небесные принимают участие в наших ничтожных спорах...».
Печорин в темноте натыкается на что-то толстое и мягкое, но при этом неживое. На дороге лежит свинья, которую разрубил шашкой пьяный казак, которого преследовали два других казака. Среди ночи к Печорину прибегают с известием о том, что казак зарубил Вулича, а потом заперся в пустой хате, что на окраине станицы, и никому не удается выманить его оттуда. Среди собравшихся находилась и мать убийцы. Печорин готов испытать судьбу, и, когда есаул отвлекает казака, он прыгает через окно в дом. Раздается выстрел. Казак промахнулся и в следующую минуту был схвачен.
«Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера — напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!»
