Произведения школьной программы в кратком содержании

"Слово" было открыто собирателем древнерусской письменности графом А.И. Мусиным-Пушкиным в конце XVIII века. Сюжет: история поход на половцев князя НовгородСеверского Игоря Святославича. События отражены в летописях: Ипатьевской и Лаврентьевской. Согласно Игнатьевской летописи Игорь пошел в поход 23 апреля 1185 года, вместе с сыном Владимиром и племянником Святославом Ольговичем из Рыльска. В пути к ним присоединился брат Игоря Всеволод Святославич, князь Курский. Начало похода сопровождается грозным предзнаменованием солнечным затмением 1 июля 1185 года; звери, идущие по пятам воинов, тоже сулят беду; после удачной битвы Игоря с его недавним союзником Кончаком на рассвете в пятницу следующее утро вновь предвещает беду: кровавые зори свет застилают, черные тучи с моря хотят покрыть 4 солнца (т. е. русских князей). И., который ставит честь выше жизни и постоянно говорит о том своим воинам, в полном согласии с автором "Слова" воспринимает поражение как расплату за то, что не содействовал общерусскому единству. ("Исторический" Игорь долго не поддерживал союз князей, то выступая против половцев, то действуя заодно с ними; не участвовал он и в победном походе объединенного войска под водительством Святослава Всеволодовича 1184 г. и пленении хана Кобяка.) Именно поэтому в "Слове" поведано о провидческом сне, приснившемся Святославу Всеволодовичу, князюобъединителю, который стремился усыпить зло, пробужденное удельными князьями: будто в тереме его доски без князька, т. е. без верхней опоры; дом без конька не устоит. По существу, с тем же мотивом единства Русской земли (залогом которого служит единство семейнородовое), с той же метафорой общерусского дома связан и поэтичный плач жены Игоря, Ярослав пы, которая рыдает на крепостной стене в Путнвле, обращаясь к природным силам ("Ветерветрило!.. ДнепрСлавутич!.. Светлое и тресветлое солнце!..") с мольбой о помощи плененному мужу. Обещая обратиться в кукушку "безвестную", полететь по Дунаю, омочить шелковый рукав в Каялереке, обтереть раны князя И., она свидетельствует о свой неразрывной связи с мужем о той жертвенной преданности семье, которая контрастно оттеняет равнодушное отношение русских князей, ковавших крамолу и говоривших "брат брату: се мое, а то мое же", к своим "семейным" обязанностям по отношению к родной земле. Не случайно, что лишь глубокое раскаяние в совершенной "крамоле" возвращает Игорю надежду; как природа в образе солнечного затмения "заступала" ему дневной путь от Русской земли в землю половецкую, так теперь Бог указывает ему дорогу сквозь ночь "от великого Дону до малого Донца". Носитель идеи чести, трагически переживший позор (т. е. бесчестие), И. искупил свой "грех"; бегство князя из плена как бы восстанавливает единство общерусского дома солнце снова на небе, ибо князь Игорь снова в Русской земле.