Исторические личности

Александр III, император всероссийский, был вторым сыном императора Александра II и императрицы Марии Александровны. Он родился 26 февраля 1845 года в Аничковом дворце Петербурга.
Сохранивший на всю жизнь любовь к военным, Александр Николаевич старался это чувство привить и сыновьям. 1 августа 1850 года в городе Павлов-ске состоялось открытие памятника императору Петру I. К этому дню пятилет-нему Александру сшили мундир лейб–гвардии Павловского полка, и маленький великий князь с крохотным ружьём впервые принял участие в официальных торжествах. Он стоял в почётном карауле у пьедестала памятника, поставленно-го в честь его великого прадеда.
Отличаясь в детстве тихим нравом, простотой прямодушием. Александр любил уединяться в комнатах отца в Екатерининском дворце и часами рассматривать картины с батальными сценами.
Его отец Александр II, любивший проводить весну и осень в Царском селе, занимал нижний этаж южного флигеля Екатерининского дворца; этаж включал в себя ряд небольших и низких комнат с чрезвычайно скромной отдел-кой: простые обои чередовались с клеевыми и масляными. Что было хорошо для маленького Александра, так это то, что вход в южный флигель был совер-шенно особенным, выходящим в, так называемый, «собственный дворик».
Надо сказать, что и потом, став императором, Александр стремился ко всему простому, незатейливому, истинно народному. Щедро одарённый физи-ческой силой, он с детства пытался воплотить в себе идеал былинного богатыря, война без страха и упрёка, доброго и справедливого царя, любя и доверяя рус-скому народу. До смерти своего старшего брата, цесаревича Николая, то есть до двадца-тилетнего возраста, Александр не был наследником престола и воспитывался не как будущий император, а как великий князь, предназначавшийся, главным об-разом, для военной карьеры. Первым главным воспитателем его был генерал – адъютант Б. А. Перовский, а образованием его заведовал профессор москов-ского университета, известный экономист Чивилёв, рекомендованный графом С. Г. Строгоновым, который был в это время главным воспитателем цесаревича Николая. Из учителей раннего периода наиболее выдающимся был академик Я. К. Грот, преподававший обоим братьям с 1853 года русский и немецкие языки, историю и географию. В конце образовательного курса Александру были сооб-щены начала юридических и политических наук, приглашёнными для этого профессорами Петербургского и Московского университетов, в числе которых был К. П. Победоносцев, сыгравший в последствии столь важную роль в царст-вовании Александра. В 1861 году ему преподавал курс тактики и военной исто-рии М. И. Драгомиров, который ещё был лишь молодым капитаном. Кроме то-го, в 1865 и 1866 годах Александру был прочитан известным историком С. М. Соловьёвым курс русской истории. Новый император в дни своего детства и юности не готовился быть государём. После окончания образования Александр вместе со старшим братом со-вершил продолжительное путешествие по России. Самая тесная дружба соеди-няла обоих братьев. Цесаревич много беседовал с братом о делах управления и всегда прямодушные, и разумные взгляды Александра производили на него впечатление: «У Александра, – говаривал не раз цесаревич Николай, – дума чистая, как хрусталь».
Александр был проще, земнее, чем его старший брат, ему нравились зани-мательное чтение и военное дело. Это был мальчик, не очень любивший учить-ся и предпочитавший игры занятиям. Для игр к великим князям допускали де-тей придворных, и они играли в лошадки, охоту, войну, для чего использовалась игрушечная крепость и специальные построения в Царском селе. Так было в детстве, так оставалось и в последние годы обучения. Эти военные игры пре-следовали и вполне практическую цель: с малых лет готовить князей к их тра-диционным обязанностям – быть профессиональным военным.
Николай скончался 12 апреля 1865года. В тот же день, согласно закону о престолонаследии, цесаревичем стал Александр. Наследие престола перешло от сильного кандидата к слабому.
Александр считался в семье человеком, которому государственная дея-тельность откровенно не по плечу. Тётушка императора, великая княгиня Елена Павловна, в то время «громко говорила, что управление государством должно перейти к Владимиру Александровичу». И это притом, что тот не блистал каки-ми-нибудь талантами. Великий князь Константин Николаевич признавал пол-ную неподготовленность Александра к царствованию (уже после восшествия его на престол).
Наследование престола буквально свалилось на него, никогда о том не по-мышлявшего. Он был огорчён смертью брата, которого очень любил, ошелом-лён своим новым предназначением. Несмотря на горе всей семьи, не состояв-шиеся ещё похороны, Александр приступил к исполнению разного рода цере-моний и процедур приёмов и представлений, связанных со статусом цесаревича. Ему пришлось приносить в церкви зимнего дворца присягу, быть представлен-ным депутациям и в Петербурге и в Москве, участвовать в празднествах по это-му поводу.
К апрелю 1865 года Александр был полковником и флигель-адъютантом. А титул наследника престола принёс ему производство в чин генерал-майора с зачислением в свиту императора и назначением атаманом всех казачьих войск. В это время он был уже сложившимся человеком, но неподготовленный к но-вым обязанностям и лишённым задатков государственного человека.
Цесаревича принялись усиленно просвещать историки, правоведы, эконо-мисты. Слушание курсов разных наук, давшее Александру некоторые знания, мало, что могло изменить в его сложившемся уже характере. К тому же воз-можности для занятий были у него резко ограничены. Его положение теперь требовало присутствия на многочисленных официальных встречах и приёмах, дипломатических приёмах и всякого рода заседаниях.
Подготовка Александра к царствованию происходила в сфере государст-венной практики, в процессе его учения в текущей политике. Александр II сразу же, в целях приобщения своего наследника к политике, вознамерился прини-мать доклады министров только в его присутствии, но в первое время это было скорее исключением, чем правилом. Зато в 1868 году Александр был введён в состав высших государственных учреждений, комитета и совета министров, го-сударственного совета. Правда, следов активного участия его в обсуждении дел крайне мало, он больше слушал, чем говорил. Наследники престола вообще не играли в 19 веке решающей роли в политике. Что заставляло Александра по-малкивать – это собственная застенчивость, некомпетентность или властная по-зиция отца, – трудно сказать.
В 1868 году во время сильного неурожая в разных губерниях Александр III был назначен председателем особого комитета по сбору и распределению пособий голодающим. В бытность наследником престола он участвовал в засе-даниях государственного совета и комитета министров, был атаманом казачьих войск и канцлером гельсингфорсского университета; действительную службу в войсках он проходил в Петербурге вплоть до командования гвардейским корпу-сом. Вероятно, обыденность ума и отсутствие каких бы то ни было военных та-лантов явились одной из причин того, что Александру II отсоветовали назначать наследника главнокомандующим всей армией во время русско-турецкой войны. Александру была поручена скромная должность командира Рущукского отряда. Главнокомандующий же великий князь Николай Николаевич, дядя Александра, поручил ему охранять дорогу от переправы через Дунай у Систово к Тырново. Отряд почти не принимал участия в боевых операциях, представления к награ-дам офицеров отряда игнорировались. Один из спутников Александра, граф С. Шувалов, писал в дневнике: «... Очень жаль цесаревича; тяжелое его положе-ние». По окончанию войны Александр III командовал в Петербурге гвардией корпусом и принимал участие в заседаниях высших государственных учрежде-ний и тех особых комитетов и совещаний, которые созывались императором Александром II в конце его царствования для обсуждения мер борьбы с рево-люционным движением. Если окинуть взглядом весь пятнадцатилетний период, в течение которого Александр был наследником престола, пытаясь понять его место в политиче-ской жизни того времени, то напрашивается вывод, что он представлял оппози-цию справа. Оппозиция цесаревича была, скорее всего, идеологической, чем действенность, однако его оппонирование политике отца бесспорно.
Отец и сын по-разному смотрели на национальную политику. И если Александр II смотрел на чрезвычайные меры, принимаемые в Царстве Павлов-ском и западных губерниях, как на временные, в Финляндии и Прибалтике пы-тался проводить компромиссную линию стараясь не вызывать обострения не-приязни к России, то наследник престола был сторонник жестоких мер. На тер-ритории Российской империи в то время проживало около ста тридцати мил-лионов подданных российского царя, но далеко не все из них были русскими. Среди граждан Империи были прибалты, евреи, немцы, грузины, армяне, тата-ры, калмыки, узбеки. Почти все эти народности имели собственную культуру, письменность и уклад жизни. Поэтому проекты, которые Александр III хотел привести в жизнь, встречали неодобрение среди этих народов.
Политическое фиаско народовольцев в марте 1881 г., когда народ в своей массе остался равнодушен к их самопожертвованию, продемонстрировало ту-пиковость идей утопического социализма, полную неэффективность и провока-ционность индивидуального террора, герои которого взошли на эшафот, а на-род... безмолвствовал. Лопнуло сразу два мифа: о том, что возможно выполнять волю народа без ее выявления и участия в ее реализации самого народа и о том, что именно революционеры побуждали правительство Александра II к карди-нальным реформам. Народовольцы добились лишь того, что пришедшие теперь к власти консерваторы добровольно отказались от сохранения за правительст-вом инициативы перемен в России.
Провозгласив 29 апреля 1881 г. манифест о незыблемости самодержавия, царизм однозначно взял курс на контрдемократию, чем, объявив войну общест-ву, предопределил как собственную трагическую судьбу, так и ожесточенность классового противоборства в России на последующие десятилетия. Утвержден-ное 14 августа того же года "Положение о мерах к сохранению государственной безопасности и общественного спокойствия" почти на сорок лет (вплоть до 1917 г.) заставило российское общество в целом и каждого гражданина в отдельности постоянно жить под угрозой введения в стране чрезвычайного положения и применения к населению чрезвычайных мер. Таким образом, перекрыв любую возможность легальной борьбы за реформы, царизм подтолкнул политически активную часть общества к деятельности в вынужденно нелегальных условиях, к революции "снизу". Александр III был человеком, искренним, верным слову. Лучше всего он чувствовал себя в среде военных и в кругу семьи, чужих и своих детей, а дол-жен был проводить большую часть времени за чтением нудных и малопонятных ему казённых бумаг: докладов, журналов, справок. Сопоставление разных точек зрения, выявление их рационального зерна давалось ему тяжело, для этого у не-го было недостаточно знаний, ни способностей, а готовность довериться про-фессионалам, специально отобранным, было очень мало. Поэтому после вступ-ления его на престол в министерствах была заведена практика сопровождать каждый письменный доклад, ежедневно направлявшийся императору, коро-тенькой запиской, излагавшей суть дела, - для облегчения труда государя. От-сюда его поиски людей, которым можно было бы довериться, а потому и при-нять их предложения. Отсюда его нежелание собирать совет министров, где в его присутствии шло столкновение мнений. В наследнике престола как в чест-ном человеке было много привлекательных черт. Он был прям, честен, искре-нен, честолюбив, добр, благожелателен к близким и одновременно неловок, за-стенчив, неуклюж. К тому же он обладал большим чувством ответственности. Это последнее и было в полной мере мобилизовано им и во время, когда он был наследником престола, и в период царствования. Царь Александр III отличался огромной работоспособностью и невероят-ной физической силой. Он запросто мог согнуть кочергу или серебряную тарел-ку. «Однажды во время обеда австрийский посол начал докучливый балканский вопрос, – писал великий князь Александр Михайлович. – Царь делал вид, что не замечает его раздраженного тона. Посол… намекнул, что Австрия мобилизует два или три корпуса. Не изменяя своего полунасмешливого выражения, импера-тор Александр III взял вилку, согнул ее петлей и бросил по направлению к при-бору австрийского дипломата: – Вот что я сделаю с вашими двумя или тремя мобилизованными корпу-сами, – спокойно сказал царь».
Желая отдохнуть от государственных дел, император, встав спозаранку, мог целый день бродить по лесам и болотам с ружьем на плече. Он был по-медвежьи грубоват, прямолинеен и подозрителен. Обладал интеллектом силь-ным, но плохо приспособленным для государственной деятельности, умел лю-бить и ненавидеть, был наделен могучей волей. Англичан и немцев царь недо-любливал и, по словам А. А. Мосолова, «стремился быть русским и проводить это во всем, что касалось его личной жизни… Во всем, что он делал, ясно про-сматривалась мысль: чтобы быть русским, не надо быть чересчур лощенным». Сапоги и брюки он пронашивал чуть ли не до дыр. По свидетельству Витте, во время поездки императора по Юго-Западной железной дороге Сергею Юльеви-чу постоянно приходилось видеть, как камердинер Александра III Котов штопал рваные штаны царя. О царе-великане британская королева Виктория однажды сказала с холодком: «Этот монарх не похож на настоящего джентльмена». Им-ператор Александр Александрович горячо любил всё своё родное: русскую печь, песню, одежду. Русские народные песни при нём вышли из забвения, про-неслись по широкому лицу земли русской, перенеслись даже за границу, где и привлекли общее внимание. Государь ставил себе задачей устроить всё так, чтобы русский народ, на всём обширном протяжении империи был народным хозяином, чтобы окраины теснее слились с коренной Россией. В часы досуга Александр III читал не много. Это были романы Лескова, Мельникова; очень нравились произведения Марковича; не любил и не понимал многие произведения Толстого, сочинений Тургенева не знал. Газет император не читал вообще. "Читает он, конечно, мало, - писал в дневнике генерал А. А. Киреев, - газеты от него прячут". Далее рассказывает, что для царя составлялся из газетных сведений своеобразный обзор, который после просмотра его на-чальником Главного управления печати и министром внутренних дел представ-ляли Александру. Огромное влияние на правления Александра III оказывал Константин Пет-рович Победоносцев, который был его наставником еще с отрочества. К момен-ту восхождения Александра III на престол, Победоносцев занимал должность обер-прокурора Святейшего Синода, являясь светским главой русской Право-славной Церкви. Обладая блестящим умом, Победоносцев исповедовал идеи национализма и самодержавного фанатизма. Он придерживался мизантропических воззрений Гоббса на человечество в целом. Славян он называл людьми медлительными, которым нужна была сильная рука. Россия же, по его словам, представляла со-бой ледяную пустыню, «по которой бродит Лихой Человек». Полагая, что для сохранения этой огромной, населенной многочисленными народностями импе-рии необходимо национальное единство, он верил в два объединяющих Россию принципа: самодержавие и православие. Александр III был убежден в верности идей Победоносцева, и активно старался притворять их в жизнь. Именно поэтому для православной церкви он старался сделать всё, что считал для неё нужным и полезным. Ясно сознавая, что православие составляет душу всего русского народа, император хотел воз-вести на подобающую высоту православную церковь не только в коренных им-перских землях, но и на окраинах. Вслед за вступлением его на престол стала заметно оживляться церковная жизнь: церковные богатства стали действовать бодрее и успешнее. Начали возникать общества, ставившие себе задачей прове-дение духовно – нравственных чтений и собеседований и борьбу с пьянством. Вместе с богослужением в храме православный люд стал чаще слышать и в храме, и вне храмов живое слово христовой истины. Для возвышения и украше-ния православия в царствование императора Александра III основывались вновь или восстанавливались монастыри.
Александр III был единственным хозяином не только в стране, но и в се-мье. Жене его требовалось немало усилий, чтобы улестить грубоватого велика-на; дети его, в особенности три сына, почти не пользовались самостоятельно-стью. «Слова царя походили на команды, » – писал в своей книге «Воспомина-ния» Сергей Юльевич Витте. Кроме того, он, будучи человеком прямым и рез-ким, отмечал твердость и незлобивость императора Александра III. Современ-ники отмечали и несдержанность Александра III. Выражения «скотина», «кана-лья» являлись для него обычными словами. В своем дневнике А. В. Богданович, со ссылкой на П. А. Монтеверди, редактора «Петербургской газеты», пишет, что, «когда еще государь не был наследником, его приближенные радовались, что не он будет царем - такой свирепый характер он проявлял». Один из совре-менников, встречавшихся с царем, признавался, что лицо государя поражало своей значительностью. Этот холодный, стальной взгляд, в котором было что-то и грозное, и тревожное, производил впечатление удара. Царский взгляд! Собрав небольшой домашний камерный оркестр, царь заглушал своим геликоном все остальные инструменты членов Императорской фамилии. Будучи наследником, Александр любил выпить. Дело доходило до на-стоящих запоев, от которых его впоследствии вылечил С. П. Боткин. Но при-страстие осталось. Вместе со своим собутыльником начальником его охраны генералом П. А. Черевиным Александр выпивал втихомолку и развлекался очень своеобразно. «Ляжет на спину на пол и болтает руками и ногами, - рас-сказывал Черевин. - И, кто мимо идет из мужчин, в особенности детей, норовит поймать за ногу и повалить. Только по этому признаку и догадывались, что он навеселе». Когда в конце 80-х годов Александр III заболел почечной болезнью, и ему категорически было запрещено пить, императрица бдительно следила за тем, чтобы ее муж не нарушал запрета. Однако это не всегда удавалось. Для об-мана императрицы осуществлялась сложная операция. Заказывались сапоги с особыми голенищами, чтобы в них входила фляжка коньяку. «Царица подле нас, мы сидим смирнехонько, играем как паиньки. Отошла она подальше - мы переглянемся - раз, два, три! - вытащим фляжки, пососем и опять, как ни в чем не бывало... Ужасно ему эта забава нравилась...» - рассказывал Черевин.
При Александре III российская система самодержавия функционировала надлежащим образом. Царь воплощал правительство, обладая абсолютной вла-стью и держа ответ лишь перед Богом. От царя власть передавалась по вертика-ли вниз, исполняемая целой армией министров, губернаторов, чиновников, ак-цизных и полицейских, назначаемых от высочайшего имени. Парламента не существовало, и народ не принимал участия в управлении страной. Даже члены императорской фамилии – великие князья и княгини – повиновались царской воле. Великие князья занимали должности губернаторов или высокие должно-сти в армии или на флоте, но служили они лишь для того, чтобы угодить царю. По мановению его руки они могли расстаться со службой.
Александр III не отличался большим умом. Об этом свидетельствуют хо-рошо знавшие его люди. Начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов, в целом положительно относившийся к императору, не очень вы-соко оценивал его умственные способности: "Нельзя отрицать, что в интеллек-туальном отношении государь Александр Александрович представлял собой незначительную величину - плоть уж чересчур преобладала в нем над духом... Нередко случалось ему высказывать очень здравые мысли, а наряду с ними та-кие, которые поражали своей чисто детской наивностью и простодушием". Да-же почитатель Александра III министр финансов С. Ю. Витте вынужден был признать, что "... император Александр III был совершенно обыденного ума; пожалуй, можно сказать, ниже среднего ума, ниже средних способностей и ни-же среднего образования... У императора Александра III был небольшой ум рас-судка, но у него был громадный, выдающийся ум сердца".
«Когда Русский Царь удит рыбу, Европа может подождать», – ответил Александр III одному министру, который настаивал в Гатчине, чтобы император принял немедленно посла какой-то великой державы», – писал в последствии великий князь Александр Михайлович. Вот еще один пример, приведенный ве-ликим князем: «Какой-то чрезмерно честолюбивый министр угрожал отставкой Самодержцу. В ответ на эти угрозы Царь взял его за шиворот и, тряся, как щен-ка, заметил: – Придержите-ка ваш язык! Когда я захочу вас выбросить, вы услышите от меня об этом в очень определенных выражениях».
«Александр III был самодержцем до мозга костей и пользовался всеми привилегиями своего положения. Его непоколебимую веру в ниспосланное свыше самодержавие питала ненависть к убийцам его отца, царя-освободителя Александра II. Факт, что цареубийцы не либералы, а революционеры-террористы, не интересовал императора, он считал, что это одно «шайка-лейка».
Все тринадцать лет своего правления Александр III подавлял малейшее сопротивление самодержавию. Сотни его политических противников были от-правлены в отдаленные селения Сибири. Печать подвергалась суровой цензуре. Вскоре его динамическая политика стала способствовать распространению са-модержавной идеологии, а террористы-убийцы и революционеры заметно по-убавили свой пыл.
Если оставить в стороне его реакционные политические воззрения, то Александр III был достаточно дальновидным правителем. Он заключил союз с Францией, чтобы получить французские займы, необходимые для строительства железных дорог. Предпринял реорганизацию российской армии и не поддавался ни на какие провокации, которые могли бы втянуть его в войну. Хотя царь и не-долюбливал немцев, он благоволил немецким промышленникам, которые вво-зили капиталы для развития угольной и железнорудной промышленности. Стремление управлять огромной империей в одиночку требовало от царя отда-чи всей его огромной энергии. Чтобы работать без помех, в качестве резиденции он выбрал Гатчину, расположенную в сорока четырех километрах от столицы. Императрица предпочитала Санкт-Петербург и каждую зиму привозила мужа в столицу. Однако Александр III не любил огромный, вычурный Зимний дворец, в котором, по его мнению, было холодно, и гуляли сквозняки, и венценосная чета поселялась в Аничковом дворце на Невском проспекте.
При жизни цесаревич Николай был обручен с Дагмарой, дочерью датского короля Христиана IX; она приходилась младшей сестрой принцессе Александ-ре, которая вышла замуж за принца Уэльского Эдуарда и стала английской ко-ролевой. Но перед свадьбой Николай умер, завещав брату не только титул цеса-ревича, но и свою темноволосую невесту, с которой последний и обвенчался через полтора года – 28 октября 1866 года. Перед бракосочетанием принцесса Дагмара приняла христианское крещение и взяла себе русское имя Мария Фе-доровна. Александр III любил свою жену, сохранял ей верность. После свадьбы чета поселилась в Аничковом дворце. Русские полюбили эту невысокую, жиз-нерадостную женщину, ставшую их императрицей, а та, в свою очередь, насла-ждалась жизнью двора, вечерами, балами. «Я танцевала до упаду», – писала она в возрасте сорока четырех лет. За столом императрица умела вести умную, ис-крящуюся юмором беседу. Глаза ее блистали, низковатый голос был исполнен душевного тепла и веселья. Она становилась душой любого общества не только благодаря своему положению, но и обаянию. Когда возникал повод посудачить, царица с удовольствием пускала сплетни по кругу. «Полчаса танцевали мазур-ку, – сообщала она как-то в письме сыну. – Одна бедняжка потеряла нижнюю юбку, которая валялась у нас под ногами, пока какой-то генерал не догадался спрятать ее за вазу с цветами. Злополучной даме удалось скрыться, прежде чем узнали, кто она». Подтрунивая над человеческими недостатками, императрица была терпима к слабостям людей. Она с насмешливой жалостью наблюдала за страданиями эрцгерцога Франца-Фердинанда, нанесшего царской чете визит вежливости в 1891 году: «Его совсем закормили обедами и ужинами. Дело кон-чилось несварением желудка. Вчера вечером в театре он выглядел весьма блед-но и рано ушел, сославшись на мигрень». К тридцати годам Мария Федоровна успела исполнить свой материнский долг, родив императору шестерых детей.
18 мая 1868 года родился Николай, за ним Георгий (1871), Ксения (1875), Михаил (1878) и Ольга (1882). (Александр умер в младенчестве). «Рождение де-тей есть самая радостная минута жизни, и описать ее невозможно, потому что это совершенно особое чувство, которое не похоже ни на какое другое», - де-лился Александр с Победоносцевым. Он всегда был ласков со своими детьми. Но особенно любил сына Мишу и позволял ему подшучивать над собой. В вос-поминаниях одного из современников, близкого ко двору, находим такой эпи-зод. Александр III находился с семьей в селе Ильинском в гостях у брата Сер-гея. "Взрослые сидели на террасе, уставленной цветами, а Миша копался внизу, в песке. Взяв лейку с водой, Александр III крикнул: « Ну-ка, Миша, становись сюда!". Миша стал под террасой, и отец вылил ему на голову немного воды. Все посмеялись... и хотели уже послать мальчика переодеться, как он потребовал, чтобы его место занял отец... Александр сошел с террасы, а Миша... все ее (лей-ки) содержимое отправил на блестевшую на солнце лысину царя!"
Поскольку муж был вечно занят работой, императрица, как наседка, оби-хаживала своих детей, наблюдала, как они готовят уроки, давала советы, вы-слушивала их тайны. Очень часто она выступала в качестве буфера, смягчая столкновения между своим подрастающим потомством и сильным, прямоли-нейным мужем, их отцом. Особенно нуждался в материнской поддержке ее старший сын, Николай. Царь вызывал благоговейный трепет в душе сына. Мысль о том, что однажды ему придется стать приемником этого исполина, вы-зывала в юном цесаревиче растерянность.
Несмотря на роскошь Гатчинского Большого дворца, Николай и его братья и сестры воспитывались со спартанской простотой. Александр III ежедневно поднимался в семь утра, умывался холодной водой, облачался в крестьянское платье и, сварив себе кофе, усаживался за письменный стол. Позднее, когда просыпалась царица, оба завтракали ржаным хлебом и яйцами вкрутую. Дети спали на простых походных кроватях, подложив под голову простую волосяную подушку. По утрам они принимали холодную ванну, на завтрак ели кашу. За обедом встречались с родителями. Еды было достаточно, но, поскольку детей кормили в последнюю очередь, после всех гостей, а вставать из-за стола полага-лось вместе с отцом, они зачастую ходили голодными. Однажды Николай на-бросился на полый золотой крест, в котором был помещен пчелиный воск с ку-сочками Животворящего Креста. «Ники был настолько голоден, что он открыл крест и съел все его содержимое вместе с реликвией», – вспоминала сестра его Ольга Александровна. – Потом ему стало стыдно, но он признался, что это было «невероятно вкусно». Когда дети оставались одни, им перепадало больше, хотя, оказавшись без родительского надзора, они часто принимались безобразничать, обстреливая друг друга хлебными шариками. Убийство Александра II произвело на сына ошеломляющее впечатление. Страх перед покушением буквально отравлял его жизнь.
Назначенный в марте 1881 г. петербургским градоначальником Н. М. Ба-ранов информировал государя о якобы полученных через иностранную поли-цию сведениях о новых готовящихся покушениях. Александра III не выпускали за ограду Аничкова дворца. Через два дня после покушения И. И. Воронцов-Дашков, министр двора, направил письмо Александру III с просьбой не риско-вать и переехать в Зимний дворец, чтобы не подвергать себя опасности при ежедневных переходах из Аничкова дворца в Зимний. Под председательством Воронцова-Дашкова образуется комиссия по созданию особой почетной тело-хранительной стражи для государя. И с этой целью в марте 1881 г. даже было создано тайное общество «Священная дружина». Идея создания такой органи-зации принадлежала С. Ю. Витте, который вскоре был посвящен в члены этой дружины. «Священная дружина» - это «попытка правительственных кругов, высших эшелонов бюрократии выработать новые средства для борьбы с рево-люционным движением, организации которого нужно было противопоставить тайное общество...». Представители дружины вели переговоры с Исполнитель-ным комитетом «Народной воли», которому было предложено воздержаться от террористических актов до коронации Александра III. Боязнь, что революцио-неры воспользуются торжеством для покушения, вынуждала правительство по-стоянно откладывать коронацию; она состоялась лишь 15 мая 1883 г. Особую заботу о своем воспитаннике в те дни проявлял К. П. Победонос-цев. В письме от 11 марта 1881 г. он предостерегал Александра: «Когда соби-раетесь ко сну, извольте запирать за собой дверь не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до входной». Победоносцев советовал прове-рять перед сном звонки, мебель, надежность людей, и «если кто-нибудь был хоть немного сомнителен, можно найти предлог удалить его...». Такая забота способствовала усилению панических настроений. 27 марта 1881 г. Александр III покидает Петербург и поселяется в Гатчине. Там он выбирает для своего пребывания не парадные покои, а «маленькие мрачные и жуткие» комнаты на антресолях, где человек среднего роста мог легко достать рукой до потолка. «В Гатчине поражает... вид дворца и парка, оцепленных несколькими рядами часо-вых, с добавлением привезенных из Петербурга полицейских чинов, конных разъездов, секретных агентов... Дворец представляет вид тюрьмы...». Такою увидел Гатчину Д. А. Милютин. Александр III добровольно сделался «гатчин-ским пленником». Опасения не были беспочвенными. В опубликованном после смерти Алек-сандра II письме к Александру III Исполнительный комитет «Народной воли» объявлял, что он не намерен сложить оружие, и поведет борьбу с еще большим ожесточением, если новый царь сохранит самодержавную форму правления. 1 марта 1887 г. народовольческой группой под названием «Террористическая фракция «Народной воли», основанной в декабре 1886 г. в Петербурге П. Я. Шевыревым и А. И. Ульяновым (брат В. И. Ленина), было совершено покуше-ние на Александра III. Участники неудавшейся попытки убийства царя П. И. Андреюшкин, В. Д. Генералов, В. С. Осипанов, А. И. Ульянов, П. Я. Шевырев 7 марта 1887 г. были повешены.
Меры предосторожности были предприняты и на случай, если бы заго-ворщики захотели отравить государя. За провизией посылали каждый раз в но-вое место и к новому лицу. Поставщики не знали, что их припасы забираются для царского стола. Император распорядился, чтобы ежедневно назначались но-вые повара, причем в последний момент, неожиданно для них. Повара и поваря-та тщательно обыскивались дежурными офицерами.
При дальних переездах государя и его семьи (на юг, за границу) за 1 - 2 недели до прохождения царского поезда солдаты становились цепью вдоль рельсов. Ружья заряжались огнестрельными патронами, солдаты получали при-каз стрелять во всякого, кто бы ни приблизился к путям. Главная императорская квартира, созданная в 1884 г. для улучшения охраны царя и его семьи, применя-ла и другие хитрости. Менялось направление следования, и войска выставля-лись по различным железным дорогам. В другой раз пускали с небольшими промежутками один за другим три одинаковых поезда, и никто не знал, в каком находится царь.
Однако эти предупредительные меры не предотвратили крушение госуда-рева поезда 17 октября 1888 г. близ станции Борки. Весь состав упал на насыпь, несколько человек погибло. Во время крушения государь с семьей находился в столовом вагоне; вся крыша вагона упала на императора, и он лишь благодаря своей гигантской силе удержал крышу на спине. Дети и жена смогли выбраться, и никого не задавило. «Затем, – отмечает Витте, – со свойственным ему спокой-ствием Государь вышел и сам из вагона, всех успокоил, раненным оказал по-мощь». Из членов императорской семьи более всех пострадала старшая дочь Ксения, которая осталась горбатой.
Причиной катастрофы было нарушение правил движения поездов. Гро-мадный поезд, составленный из тяжелых вагонов, тащили два товарных парово-за, шедшие с недозволенной скоростью. С. Ю. Витте, бывший в то время на-чальником Юго-Западной железной дороги, ранее предупреждал министра пу-тей сообщения в присутствии Александра III о возможных последствиях такого движения. После крушения царь вспомнил об этом и предложил Витте пост ди-ректора департамента железнодорожных дел в Министерстве финансов. На случай своей смерти Александр III назначил регентом старшего сына своего брата Владимира. Поэтому любивший императора Витте лукавил, когда в воспоминаниях писал: «...Император Александр III был человеком чрезвычай-но мужественным... Во всяком случае, он вообще совсем никогда не страшился смерти».
Из жизнеописания следует, что Александр III не принадлежал к числу лю-дей, которые заботились о своем здоровье. Действительно, ему удавалось долго скрывать свою болезнь почек. Но когда обычно тучный государь стал худеть, близкие обратились к известному московскому профессору Захарьину. Тот оп-ределил безнадежность положения. С весны до осени 1894 г. Александр III про-держался на ногах. Скончался он 20 октября 1894 г. в Ялте, сидя в кресле, в полном сознании. Таков был человек, который в течение 13 лет управлял Россией.