Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал! Н. А. Некрасов Николай Алексеевич Некрасов был удивительно чутким и внимательным к народным проблемам и чаяниям художником. Его душа и сердце откликались на народные беды. Только у беззаветно преданного художника могло появиться такое стихотворение, как «Размышления у парадного подъезда». Будничное событие, знакомая ситуация, а из-под пера мастера возникает целая повесть с правдивым и реальным продолжением. Причем веришь художнику без всяких сомнений — он доказывал свою правоту неоднократно. Вот парадный подъезд. По торжественным дням. Одержимый холопским недугом, Целый город с каким-то испугом Подъезжает к заветным дверям... Привычка к рабскому низкопоклонству «свободных граждан» почти ужасает. Здесь ритуал доведен до абсурда, никого не удивляет такое подобострастие. Записав свое имя и званье, Разъезжаются гости домой, Так глубоко довольны собой, Что подумаешь — в том их призванье! Поэт дает волю сатире, он презирает этих «холопов души» и заставляет читателя подивиться заведенному порядку вещей, когда вельможа бесцеремонно пользуется своим высоким положением, принимая унижение и низкопоклонство как должное, как «выражение уважения» к нему. Но читателю понятно, что поклоняются месту, занимаемому человеком, а не его достоинству и уму. Вознесшийся же чиновник судит не по законам, а согласно одношениям, каким-то хитросплетениям, не понятным нормальному человеку. От него и к нему то и знай по утрам Все курьеры с бумагами скачут. Возвращаясь, иной напевает «трам-трам», А иные просители плачут. Простых крестьян-ходоков и вовсе не допускают до «высокой» особы, дабы не беспокоить пустяками. Поэта возмущает даже не само пренебрежение к людям, а их реакция на происходящее. И пошли они, солнцем палимы, Повторяя: «Суди его Бог!» Разводя безнадежно руками, И, покуда я видеть их мог, С непокрытыми шли головами... Покорность и всепрощение недопустимы. Некрасов возмущен долготерпением народа. Поэт выступает добровольным защитником «бесправных» и «бессловесных». Призывает вельможу одуматься, приняться за свои обязанности — служить народу и государству, но ...счастливые глухи к добру... Автор, возмущенный беззаконием, рисует картину жизни «счастливого» и его кончину. Убаюканный ласковым пением Средиземной волны,— как дитя, Ты уснешь, окружен попечением Дорогой и любимой семьи (Ждущей смерти твоей с нетерпением)... Ибо все в этом мире поклоняются золотому тельцу, нет никаких родственных чувств, а лишь видимость их. Но поэт осуждает и покорность народа. Он задает вопрос, на который нет ответа. i Что же значит твой сон бесконечный? Ты проснешься, исполненный сил. Иль, судеб повинуясь закону, Все, что мог, ты уже совершил: Создал песню, подобную стону, И духовно навеки почил?.. Это уже не просто заступничество за народ, а призыв к бун-ТУ, воззвание патриота, не имеющего сил молчать, видя неспра- ведливость власти, и еще большее возмущение, боль и горечь от покорности народа, не умеющего, а скорее не желающего подняться на собственную защиту, распрямиться, почувствовать себя личностью, достойной внимания и уважения.