Образ Кутузова

Сочиняя <Войну и мир>, Л. Н. Толстой создавал не просто роман, он создавал роман исторический. Многие страницы в нем посвящены специфически толстовскому пониманию исторического процесса, его философии истории.В связи с этим в романе действует множество реальных истори-ческих персонажей, так или иначе влиявших на состояние европей-ского и российского общества в начале XIX века. Это император Александр I и Наполеон Бонапарт, генерал Багратион и генерал Даву, Аракчеев и Сперанский. А среди них персонаж-знак, обла-дающий совершенно особой смысловой наполненностью, - гене-рал-фельдмаршал Кутузов Михаил Илларионович, светлейший князь Смоленский - гениальный русский полководец, один из об-разованнейших людей своего времени.Кутузов, изображенный в романе, разительно отличается от ре-ального исторического лица. Кутузов для Толстого - воплощение его исторических новаций. Он - фигура особенная, личность, наде-ленная инстинктом мудрости. Он подобен вектору, направление действия которого определяет сумма тысяч и миллионов причин и действий, совершаемых в историческом пространстве.<История, то есть бессознательная, роевая, общая жизнь чело-' вечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя, как орудием для своих целей>.И еще одна цитата: <Каждое действие... в историческом смысле непроизвольно, находится в связи со всем ходом истории и опреде-лено предвечно>.Такое понимание истории делает всякую историческую лич-ность личностью фатальной, обессмысливает ее активность. Она для Толстого в контексте истории выступает страдательным зало-гом общественного процесса. Только поняв это, можно объяснить действия, а точнее, не-действия Кутузова на страницах романа.В Аустерлице, имея превосходящее количество солдат, прекрас-ную диспозицию, генералитет, тот самый, который он выведет потом на Бородинское поле, Кутузов меланхолически замечает князю Андрею: <Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил передать это государю>.А на заседании военного совета перед сражением он просто, по-стариковски, позволяет себе заснуть. Он уже все знает. Ему все из-вестно заранее. Он несомненно обладает тем <роевым> пониманием жизни, о котором пишет автор.Однако Толстой не был бы Толстым, если бы не показал фельд-маршала еще и живым человеком, со страстями и слабостями, со способностью к великодушию и злобе, состраданию и жестокости.Он тяжело переживает кампанию 1812 года. <До чего... до чего довели! - проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, ясно представив положение, в котором находилась Россия>. И князь Андрей видит слезы на глазах старика.<Они будут у меня конину жрать!> - грозит он французам. И выполняет свою угрозу. Умел слово держать!В его бездействии воплощена коллективная мудрость. Он совер-шает поступки не на уровне их понимания, а на уровне некоего врожденного инстинкта, так, как знает крестьянин, когда надо па-хать, а когда сеять.Кутузов не дает генерального сражения французам не потому, что не хочет, - этого хочет государь, этого хочет весь штаб, - а потому, что это противно естественному ходу вещей, который он не в состоянии выразить словами.Когда же это сражение происходит, автору не понятно, почему из десятков похожих полей Кутузов выбирает Бородинское, ничем не лучше и не хуже других. Давая и принимая сражение в Бороди-но, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. Кутузов на Бородинском поле не производит никаких распоряже-ний, он только соглашается или не соглашается. Он сосредоточен и спокоен. Он один все понимает и знает, что по окончании сражения зверь получил смертельную рану. Но для того чтобы он умер, необ-ходимо время. Единственное хрестоматийно-историческое решение Кутузов принимает в Филях, Один против всех. Его бессознатель-ный народный разум побеждает сухую логику воинской стратегии. Оставив Москву, он выигрывает войну,Подчинив себя, свой ум, свою волю стихии исторического дви-жения, он стал этой стихией. Именно в этом убеждает нас Лев Тол-стой: <Личность есть раб истории>.