Образ Андрея Болконского в романе Л.Н. Толстого "Война и мир"

"В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский" - так в круговороте лиц сало-на Анны Павловны Шерер появляется главный, хотя и не самый любимый автором герой романа. Князь Андрей безупречен и моден. Безупречен его французский. Даже имя Кутузов он произносит с ударением на последнем слоге, как француз. Безупречны сухие черты его лица, мундир адъютанта и тихий, медленный, стариков-ский шаг. Завершает картину вселенская скука в глазах.Князь Андрей - светский человек. В этом смысле он подвер-жен всем движениям и переменам моды не только в одежде, но прежде всего в поведении, в стиле жизни.И тихая походка, и скука во взгляде, и манера держать себя с окружающими - все выдает в нем приверженца начинающего вхо-дить в светский европейский и российский обиход дендизма. И дей-ствительно, князь Андрей чрезвычайно дистанцирован от посетите-лей салона. Его лицо портит гримаса, замечает Толстой. Все и вся надоело и наскучило. Все окружающее ниже и уже поэтому хуже него.Но подобное отношение к миру не затрагивает людей, симпа-тичных ему. Он преображается, встретив Пьера. Улыбка князя Андрея становится <неожиданно доброю и приятною>. А их даль-нейшая беседа - разговор двух добрых товарищей, и, несмотря на то что Пьер младше Болконского, разговор равных, безмерно ува-жающих друг друга людей.Князь Андрей дан нам в романе полностью сформированным, законченным человеком, в отличие от Пьера Безухова, становления которого происходит все семь лет романной жизни. Таким сформи-рованным, готовым Толстой проводит князя через главные событие европейской и отечественной истории, через любовь и смерть. Все его испытания, все сюжетные движения сводятся к поискам и мо-мента истины>, точки или события, в которых за личиной просту-пает личность, за телесным - духовное и, самое важное, душевное.Князь Андрей закрыт, загадочен, непредсказуем.Чего стоит его сватовство к Наташе Ростовой. Князь полюбил шестнадцатилетнюю девочку. Сделал ей предложение и получил со-гласие на брак. После этого он преспокойно объявляет молодой не-весте о своем решении ехать за границу на год. Путешествовать. Однако и здесь не укладывается, отсутствуя более, чем надобно. Любовь невинной черноглазой девочки не разбудила Болконского. Его душа по-прежнему спит.И все семь лет романного существования преследует князя самый прекрасный сон его жизни. Небо Аустерлица. Одни из луч-ших страниц романа. Одновременно дань байронической романтике эпохи. <Прекрасная смерть>, - глядя на князя Андрея, произно-сит Наполеон. Здесь много театра и позы, несмотря на пейзаж, на-полненный мертвыми и умирающими людьми. Пробуждение не на-ступает ни здесь, ни позже, ни даже в <славный день Бородина>. Все было не настоящим: смерть, любовь и, как следствие, сама жизнь.Образ любого человека кристаллизуется в его отношениях с ок-ружающими. У князя Андрея нет отношений. Его движения в сю-жете подчиняются скрытым от глаз закономерностям.Бородино. Полк Болконского в резерве. Уже в резерве выбита половина солдат. Чтобы сократить потери, солдатам приказано сесть. Но офицеры ходят под выстрелами. Дворянину не должно кланяться пулям. Рядом падает бомба. Глядя на ее горящий фи-тиль, князь ощущает нечто. Это нечто есть жизненный порыв. Био-логическое начало. Желание жить. Ему кричат: <Ложитесь!> Поклониться смерти - противоречит внутреннему кодексу чести.Только в конце книги, в середине четвертого тома, Толстой при-открывает тайну души князя Андрея, а возможно, и тайну смысла всей книги.Это касается тех полутора страниц книги, где <князь Андрей умер. Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся>. Несомненно, главное место. Ибо с этого дня начинается пробуждение Болконского <от жизни>.По чувствованию князя Андрея, смерть высвободила в нем дре-мавшую прежде светлую и могучую силу, и в душе его появилась легкость, которая уже не оставляла его.Андрей Болконский умер. Но в этом событии не осталось места трагическому. Его смерть стала <моментом истины> его жизни. С ним прощаются герои романа. Но слишком светло, спокойно и тор-жественно написаны эти строки. В них нет скорби. Разве что во прос: Где он теперь?