Сатирическое изображение современника в драматургии В.В. Маяковского (на материале пьес «Клоп» и «Баня»)

Пьесы «Клоп» и «Баня» были написаны поэтом на одном дыхании: первая — в 1929-м, вторая — в 1930-м годах. В них отразились тяжелые впечатления от несоответствия реальной советской действительности авторскому утопическому идеалу. Драматическим произведениям предшествовал ряд стихотворений, в которых Маяковский выступил с колкой сатирой в адрес новых обывателей и чиновников: «Прозаседавшиеся», «Письмо к любимой Молчанова, брошенной им», «Служака», «Подлиза», «Помпадур» и другие. Неспособный сглаживать недостатки и петь дифирамбы, поэт сквозь «увеличивающее стекло» сатиры рассмотрел зарождающиеся мещанские и бюрократические замашки своих сограждан. Он предостерегал их от набирающих силу опасных тенденций, которые отодвигали страну назад, мешали построить «город-сад». Зрительский интерес к пьесам не пропал и в настоящее время. Показателен в этом отношении балет «Клоп» на музыку Р. Щедрина. Ставя своей целью агитацию современника, Маяковский затронул «вечные» вопросы. Если его творчество периода «Окон РОСТА» представляет собой плакатно-лозунговую эстетику, то драматургия последних лет резко выделяется реалистичными мазками, которые органично сочетаются с сатирическими приемами карикатуры и гротеска. Центральными фигурами здесь являются мещанин и бюрократ. Главный герой пьесы «Клоп» — владелец профсоюзного билета с аристократическими замашками. Он мечтает о «классовом, возвышенном, изящном и упоительном торжестве», когда его дом будет «полная чаша», а «будущие потомственные дети» получат воспитание «в изящном духе». Маяковский с язвительной иронией высмеивал мещанскую натуру Пьера Скрипкина (в прошлом — Вани Присыпкина). Автор карикатурно обрисовывает темное мурло мещанства. Новоявленный аристократ — «бывший партиец, бывший рабочий» — постоянно попадает впросак. То он не может сдержать зуда и начинает почесываться во время фокстрота, то под видом «аристократических чепчиков» для своих будущих младенцев покупает на барахолке «бюстгальтеры на меху». Речь советского мещанина полна смехотворных несоответствий. «Не ваше собачье дело, уважаемый товарищ», — говорит Присыпкин своему бывшему приятелю рабочему, упрекнувшему его в обывательщине. Претензия на образованность заставляет его обращаться к языку цивилизованных людей, но площадная брань все же выдает темное нутро. Высшая цель для Присыпкина — мещанское благополучие. Эгоистичные мотивы он прикрывает благородными лозунгами: «Кто воевал, имеет право у тихой речки отдохнуть». Такая позиция была глубоко чужда Маяковскому. Поэт мечтал о духовном росте и нравственном очищении современников. Постановка во главу угла материальных интересов дискредитировала идею революции, которой он был искренне предан. Поэтому таким безжалостным явилось сатирическое перо автора «Клопа». Новое окружение «аристократа» Пьера Скрипкина представляет собой разнородное сборище закоренелых мещан. То, чему Присыпкин пока еще лишь учится, составляет «плоть и кровь» Баяна и семейства Ренесанс. Утрируя косность мещан, Маяковский использует значащие имена: Ренесанс не случайно пишется с грамматической ошибкой. Свадебная вакханалия захотевшего повеселиться соразмерно своим прошлым революционным заслугам Присыпкина приводит к пожару. По мысли автора, катастрофа ждет тех, кто выбирает путь пошлости и мещанства. И все же «Клоп» — это не прогноз грядущего мещанина. Напротив, пожар освобождает от него человечество. Но Маяковский далек и от безоблачного оптимизма. Воскресший через пятьдесят лет Клоп-Присыпкин тут же начал распространять заразу пошлости. Автор предупреждал современников об опасности, кроющейся в казалось бы невинном призыве к «хорошей жизни». Жители будущего смогли обезвредить себя от клоповьей сути пришельца из прошлого. Они поместили его в зоопарк в назидание посетителям. Сатирические краски усиливаются, переходя в гротеск. Смешиваются реальность и фантастика в образе экспоната «клопуснормалис», каковым стал «бывший рабочий, бывший партиец» Иван Присыпкин. Главначпупс Победоносиков из пьесы «Баня» представляет собой тип советского бюрократа-«помпадура». Это ограниченный чиновник, озабоченный лишь тем, как он выглядит в глазах окружающих. Интересы дела глубоко безразличны главначпупсу — главному начальнику по управлению согласованием. В самом определении этой должности подчеркивается ее ненужность. В глазах автора, Победоносиков — бесполезный трутень на теле общества. Как Присыпкин стыдится Зои Березкиной, Победоносиков отрекается от своей жены Поли. В нем так же сильны черты советского мещанина, как и в герое «Клопа». Поля не соответствует, по представлениям высокопоставленного чиновника, тому общественному положению, которое он занимает. В глазах автора, Поля, подобно Зое Березкиной, представляет идеал новой советской женщины: героиня бескомпромиссна, честна, прямолинейна, чужда всему мещанскому. Именно эта ее черта больше всего раздражает мужа. У нее, как и у «любимой Молчанова, брошенной им», нет «изячного жакета», она мало значения придает внешней форме и мерит человека по его духовной сущности. Победоносиков любит и уважает лишь собственную особу. Он воображает себя центром вселенной, вождем, стоящим «у руля и ветрил». Между тем главначпупс не только не соответствует, но и прямо противостоит подобному идеалу. Речи для докладов, которые он готовит, изобилуют ненужными высокопарными отступлениями. В результате Лев Николаевич Толстой предстает в роли «крестного отца» советского трамвайного дела. Ханжество и лицемерие этого персонажа ведут к тому, что он совершает кощунственный поступок — подталкивает свою жену к самоубийству. Как и Присыпкину, главначпупсу чудится, что без. его важной персоны не обойдется ни мировая революция, ни далекое коммунистическое будущее. Тем не менее Победоносикова безжалостно сбрасывают с корабля истории. По его собственному выражению, «время переехало» его. В такую же ситуацию попадает еще один бюрократ — секретарь Победоносикова Оптимистенко. Автор пьес «Клоп» и «Баня» верил, что ни мещанин, ни бюрократ не выживут в новом мире. Утопическая проекция будущего в пьесах «Клоп» и «Баня» страдает наивностью. Автор был убежден в непременном духовном совершенствовании человека, которое должно наступить в результате политических преобразований. Маяковский верил в «социализма великую ересь» и воспринимал революцию как духовное перерождение масс. Время показало ошибочность таких надежд. Но критика обывательщины и бюрократизма, прозвучавшая в пьесах, справедлива и своевременна и по сей день.