Ранняя лирика

...Большое счастье выпадает на долю тех,
которые еще в ранней молодости находят самих себя
и свои основные целевые устремления.

Г. Кржижановский

Андрей Вознесенский — поэт одаренный и своеобразный. Ему присуще чувство современности, тяга к многозначности образов, напряженный лиризм. Его творчество характеризуется сжатыми ассоциациями и неологизмами, часто гротескными метафорами. Он не похож ни на кого другого. Работает серьезно, много и выпустил более десяти сборников. Его стихи начинают появляться в шестидесятые годы. Уже в первых сборниках “Парабола” (1960), “Мозаика” (1960), “Треугольная груша” (1962), “Антимиры” (1964) проявилась творческая индивидуальность поэта. Поиски индивидуального пути не привели Андрея Вознесенского к отрыву от классической традиции, но заставили лишь творчески, по-своему ее осмыслить. В семье поэта знали и ценили искусство. В юности Андрей Вознесенский увлекся архитектурой, серьезно занимался живописью, затем пришли литературные увлечения Маяковским, Пастернаком, Лоркой и Гоголем. Говоря о творчестве Вознесенского, позже Николай Асеев скажет, что “родственность Вознесенского Маяковскому несомненна. И не только в необычном строе стиха — она в содержании, в глубокой ранимости впечатлениями...”. Драматизм, столь присущий лирике Андрея Вознесенского, возникает там, где происходит столкновение нового отношения к миру с реальными противоречиями современной действительности. В поэзии начинающего художника есть четкая граница между тем, что любит и что ненавидит он всеми силами своей души. Поэта ранит издевательство над искусством, над художником, нарисовавшем портрет Маяковского на асфальте, а пешеходы, почти не глядя, “бросают мзду” и топчут ногами его произведение. А на асфальте, “как рана”, проступает лицо Маяковского: “Это надо ж — рвануть судьбой, чтобы ликом, как Хиросимой,— отпечататься на мостовой!” Поэт не может примириться ни с трагической гибелью актрисы Мэрилин Монро, распроданной ловкими продюсерами, ни с оскорблением самого имени “женщина”, ее чистоты и нежности:

Невыносимо, когда раздеты
во всех афишах, во всех газетах,
забыв, что сердце есть посередке,
в тебя завертывают селедки.
Глаза измяты, лицо разорвано...

Лиризм Вознесенского — это страстный протест против опасности духовной Хиросимы, то есть уничтожения всего подлинно человеческого в мире, где власть захватили вещи, а на “душу наложено вето”. Отчетливо звучит в его поэзии призыв к защите всего прекрасного, особенно в таких его стихотворениях, как “Охота на зайца”, “Отзовись!”, “Первый лед”, “Бьют женщину”. Непримиримость ко всяким проявлениям антигуманизма обретает у Андрея Вознесенского точный исторический характер. Так в стихотворении “Гойя” (1959) образ художника является символом высокой человечности, а голос Гойи — это голос гнева против ужасов войны, против зверств реакции.

Я — горе.
Я — голос
Войны, городов голоени
На снегу сорок первого года,
Я — голод,
Я — горло
Повешенной бабы, чье тело, как колокол,
било над площадью голой...

В стихотворении “Зов озера” (1965) поэт страстно продолжает эту линию. Спокойное тихое озеро — творение рук человеческих, но рук кровавых. Да, здесь были захоронены, а затем залиты водой жертвы нацистов, замученные и убитые ими люди из гетто:

Наши кеды как приморозило.
Тишина.
Гетто в озере. Гетто в озере
Три гектара живого дна.

В его стихах звучит голос и тех, кто выдержал смертную борьбу с нацизмом, кто по праву мог сказать: “Взвил залпом на Запад— я пепел незваного гостя!”, а также и голос нового поколения антифашистов, призывающих не забывать об угрозах новой войны, уже атомной. В поэме “Оза” основной мотив — стремление защитить свою юную любовь от угрозы чудовищной войны, от обездушенной цивилизации, что грозит уничтожением миру. Поэма начинается гимном “Аве, Оза”, полным высокого напряжения чувств

А может, милый друг, мы впрямь сентиментальны?
И душу удалят, как вредные миндалины?..
Ужели и любовь не модна, как камин?
Аминь?

Его героиня принадлежит реальности, она чудесное сочетание атомов. Но это “сочетание частиц” легко разрушить, стоит атомному взрыву “изменить порядок”! И он предостерегает человечесство:

Поздно ведь будет, поздно!

Кто же угрожает героине поэмы? И тут возникает сатирический образ “мира навыворот”. Особую остроту отрицания вызывает мир бездушных роботов, тех, кто готов ради бизнеса ввергнуть человечество в ужас и муки атомной войны. Этот уродливый мир ненавистен герою поэмы, мир, в котором утеряны все подлинные чувства, отвергнуты глубина и сложность человеческой мысли, осмеяны нежность и чистота:

…Некогда думать, некогда.
в офисы как в вагонетки,
есть только брутто, нетто —
быть человеком некогда.

Этому бесчеловечному миру поэт противопоставляет юность земного шара в зареве Октября. Образ естественного мира, мира человечности рисует поэт:

Край мой. Родина красоты,
Край Рублева, Блока,
Где снега до ошеломления
завораживающе чисты...

И тема любви переплетается с историей противоборства двух антимиров. В поэме развертывается острый непримиримый спор лирика и с “зарубежным другом”, и с модернистом— “разочарованным” современником. Поэт отвергает возможность отказа от красоты человеческой личности. Лирик спорит с модернистом нарочито грубо:

Как сказать ему, подонку,
Что живем не чтоб подохнуть —
Чтоб губами тронуть чудо
поцелуя и ручья.

Любовная лирика поэта неизменно оказывается шире и глубже своего назначения. Обращение поэта к сложному и прекрасному “чуду любви” неразрывно связано с благоговейным чувством удивления перед неповторимостью человеческой личности, ее творческими силами. Лирический образ героини у Вознесенского часто сливается с природой, воплощает ее наивную и добрую красоту. Героиня видится ему то “как мокрая ветка ольховая”, то как “горный родничок”. Поэт прибегает к фольклорной традиции, когда деревья говорят человеческими голосами. Его лирический герой протестует против всякой лжи, предостерегает любимую от растраты чувств: “...потерять себя — не пустяк — вся бежишь, как вода в горстях...” В своих стихах Андрей Вознесенский сумел выразить страстную веру в человека и активное неприятие антагонизма, которые составляют отличительную черту нашего современника — гражданина нового общества.